Фото заставки с авторской аннотацией: «Это я перед выходом в горы с 459 ротой СН ГРУ, автомат подмышкой, камера на ремне в чехле.14 мая. 88 г. День рождения мой....»
«ЛЕТАЛ В РАЗВЕДКУ — ШАЛЬНАЯ ОЧЕРЕДЬ ПРОШИЛА ВИНТЫ И БАКИ...»
Вчера [15. 02. 2004] исполнилась очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана. Та война забрала и покалечила немало жизней, в том числе и наших земляков. Сегодня, слава Богу, Украина ни с кем не воюет, хотя наши парни и подвергаются опасности, выполняя миротворческую миссию в нескольких "горячих точках". Но воспоминания о тех афганских событиях до сих пор бередят души ветеранов. У каждого — свой взгляд, своя правда. Мы предлагаем вниманию читателей "Сегодня" записки нашего коллеги, военного корреспондента Михаила Будилова, ранее никогда и нигде не публиковавшиеся, вместе с его же снимками. Здесь нет парадного украшательства, так было...
24 октября 1987 года
Ох и тяжело далась мне эта командировка! Бесконечные выстаивания в военкоматах. Тома писем и обращений за помощью к уже известным "афганистам" Тимуру Гайдару*, Николаю Иванову**, Александру Проханову***. Поездки в Москву и "пробивание" в приемной самого Епишева (начальник ГлавПУРа СА и ВМФ). Даже школу прапорщиков, несмотря на институтское образование, пришлось выдержать и закончить. Год службы-стажировки в Кировоградской бригаде спецназа пролетел как один месяц. Затем дотошная медицинская комиссия, инструктажи в Москве в киноотделе ГлавПУРа на Лубянке.
* Тимур Аркадьевич ГАЙДАР [8. 12. 1926, Архангельск — 23. 12. 1999, Москва], советско-российский журналист и писатель, контр-адмирал, работал редактором военного отдела газеты «Правда» (сотрудник издания с 1957), собственным корреспондентом газеты на Кубе, в Югославии, в Афганистане. О Т. А. Гайдаре на «СИА» готовится отдельная страница.
Известный своими недоброжелательством и пристрастностью Михаил Никиф. Полторанин описал в своих мемуарах первое появление Т. А. Гайдара на планёрке в правдинской редакции в адмиральском мундире:
«Тимура — отца Егора я хорошо знал по совместной работе в «Правде». Он ведал военным отделом и держался от всех чуть в стороне. Когда-то служил на флоте, там получил воинское звание и, работая позже корреспондентом «Правды» на Кубе, в Югославии и других местах, получал новые звездочки офицера запаса. Отдел он возглавлял уже в мундире с погонами капитана первого ранга.
На одну из редакционных планерок Тимур пришел в новенькой форме контр-адмирала. Сел среди нас на стул в глубине зала. Планерка шла как обычно, а когда заканчивалась, кто-то громко сказал главному редактору «Правды» Афанасьеву: — Виктор Григорьевич, а Гайдар у нас получил звание контр-адмирала... — Да? — воскликнул Афанасьев и, оглядывая зал, увидел Гайдара. — Встань, покажись народу, Тимур! Гайдар поднялся — низенький, толстенький, лицо и лысина — цвета буряка. Нашего коллегу, должно быть, постоянно мучило высокое давление. Афанасьев долго смотрел на него оценивающим взглядом, потом ехидно сказал: — Да, Тимур, на контру ты, конечно, похож. А вот на адмирала — нисколько!», Михаил Полторанин. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. — М.: Эксмо, Алгоритм, 2010. — С. 238-239. — (Политические тайны XXI века). — ISBN 978-5-699-44961-3
** Николай Фёдорович ИВАНОВ [1956, с. Страчево, Суземский р-он Брянской обл.] военный журналист, литератор и контрпропагандист, член Союза писателей России. Событиям предшествующим введению советских войск в Афганистан посвящён его псевдо-документальный роман «Операцию «Шторм» начать раньше...». Небольшой фрагмент из этого произведения см. на ПАРТБИЛЕТ № 2
*** Александр Андреевич ПРОХАНОВ [26. 02. 1938, Тбилиси], советский и российский литератор, публицист, общественный деятель. Член секретариата Союза писателей России, главный редактор газет «День» (дек. 1990—окт. 1993) «Завтра» (с ноября 1993). Автор многочисленных произведений о войне в Афганистане. См. страницу Проханова на нашем сайте: ИМПЕРИИ СОЛДАТ
Томительный перелет из Борисполя в Ташкент. Пересылка в Тузеле... Свершилось! Самолет в крене вдавливает меня в жесткую ребристую скамейку. Уходят с шипением тепловые ракеты-ловушки. Если эта посадка будет нормальной, я впервые ступлю на территорию чужой страны. Смешанные чувства: страх и гордость, что стану настоящим военным корреспондентом. Сейчас, уже находясь в корпункте и записывая это в дневник, нашел оправдание пережитому. В 79-м на этой же "спирали" такой же Ил-76 врезался в гору...
27 октября 1987 года
Корпункт расположен в крыле фанерного модуля гарнизонной прокуратуры. Замполит из Москвы — начальник. Он капитан 3-го ранга, выпускник Киевского морского училища. Гражданский кинооператор — выпускник-заочник ВГИКа Саша Криворучко. Солдат — водитель шефа. И я. Обещают еще трех солдат. Я получил камеру "Конвас-автомат" с турелью и сменными объективами. Огромный деревянный штатив-тренога. Примитивный зеркальный "Зенит" да парочка объективов к нему. Уже понимаю, как бестолково военные чиновники оснастили нашу группу. Устаревшие кинокамеры, примитивные фотоаппараты. С кинокамерой приходится таскать тяжелейший блок питания и громоздкое зарядное устройство. Блок быстро разряжается в условиях здешних перепадов температуры (ночью — до -30, днем — до +30). Разведчики и связисты из роты "Спецназ" приспособили мне от своей радиостанции пояс вместо блока питания, но он тоже долго не держит. Причина такой плохой комплектации не понятна. Впрочем... Киностудией в Москве руководят профессиональные замполиты, ничего не понимающие в практической журналистике. Такой же "чиновник от партии" рулит и нашим корпунктом. Ладно -- о деле. На днях с колонной техники и грузов в 6 утра выезжаю по маршруту Кабул—Гардэз—Хост. Начинается операция "Магистраль". Да, только что узнал: в день моего прилета в этом же кабульском аэропорту столкнулись и упали вертолет и Ан-26. Погибли 19 человек. А неделю назад "духи" из "Стингера" пытались сбить садящийся Ил-76. Ракету на себя взял вертолет прикрытия аэродрома. Ездили сегодня в советский городок — видели место падения. Выжженное поле. Букетик.
2 ноября 1987 года
Cегодня на аэродроме при взлете упал Ми-8. Экипаж погиб. Списывают на боевые потери. Хотя следователь Лешка Авксентьев говорит, что это наши пьяницы сбили из ПКТ, а не "духи". Забегал Леха Неудахин — начфин Кировоградской бригады. Он скоро полмесяца сидит на пересылке — нет борта на Джелалабад. Город с завтрашнего дня закрывают на ноябрьские праздники. Шеф и Саша будут снимать праздничные мероприятия здесь, а мне предложено слетать в Баграм, в 345-й полк ВДВ. Там командует Валера Востротин — я у него был старшиной роты на срочной, в Фергане.
Не улетел. Причина отмена вылета банальная — "духи" сбили "почтаря". Погибли люди, пропала почта. Сгорела вместе с самолетом.
12 ноября 1987 года
Ночь. Прилетел из Кундуза. Сижу на пересылке в ожидании "брони" в штаб армии, вспоминаю. Над Пули-Хумри нас обстреляли из пулеметов трассерами — на звук. Обошлось. Конечно же, как и все тут, летели без огней. В Кундузе огнеметная рота поразила меня своим количеством личного состава — 16 человек. "Почему вас так мало?" Подвели к импровизированному памятнику: "Верные воинской присяге, выполняя интернациональный долг, — погибли..." Больше вопросов не задавал. Снимал испытания нового огнемета. В Кабуле "борт" ждали штатские с предписанием. Иномарка с дипномерами. Кассеты в черный мешок, все фотопленки тоже. Печати, подписи, распоряжение: "Забудьте"! Не забуду.
18 ноября 1987 года
В Киеве родился сын. Назвали Владимиром — я так хотел. Удачи в этой жизни, сынок!
4 декабря 1987 года
Борт Ан-12 — "Черный тюльпан". Лечу в Киев, сопровождая "груз 200". Нас, сопровождающих, 4 человека в гермокабине. Несмотря на то, что гробы в цинке, — из салона просачивается жуткий запах. Я везу солдата в Днепровский райвоенкомат. Роль сопровождающего — повод. На самом деле лечу к одному из моих учителей, бывшему фронтовому сталинградскому кинооператору Валентину Ивановичу Орлянкину*. Вместе с коллегой Израилем Гольштейном** они сумели мне откопать где-то в фондах "Укркинохроники" камеру типа "Аймо" на заводной пружине. Заехал домой. Подержал на руках сына. Получил камеру. Прошлый век, но снимать можно!
* Валентин Иванович ОРЛЯНКИН [11 (24). 01. 1906, с. Варварино, Тамбовская губ.— 13. 07. 1999, Киев], советский кинооператор-документалист. Участник ВОВ, снимал на Сталинградском, 1-м Белорусском, 1-м и 4-м Украинских фронтах.Орд Кр. Звезды, медаль "За оборону Сталинграда". С 1945 года оператор «Укркинохроники». Заслуженный деятель искусств Украинской ССР (1967). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член ВКП(б)—КПСС в 1943—92 гг.
** Израиль Цалевич ГОЛЬДШТЕЙН [2. 02.1918, Киев — 17. 02. 2003, там же] — советский кинорежиссёр, оператор и сценарист, фронтовой оператор, снимал оборону Сталинграда. Заслуженный деятель искусств УССР (1988). Лауреат Золотой медали Академии искусств Украины. Народный артист Украины.
20 декабря 1987 года
"Магистраль". Уже неделя монотонной езды. Отличное бетонное шоссе, когда-то построенное американцами, изрядно изуродованное шрамами боев за годы войны. Колонна длинная, порядка 80 единиц, растягивается, сжимается, скорость смешная -- 30 км в час... А вот и первая стрельба. Где-то в начале колонны слышны взрывы, автоматные очереди, по радио передана команда типа: "Стоять — бояться!" Как ни хотелось подобраться поближе со съемочной техникой, пришлось оставаться на месте. Потом оказалось, что дозорная группа просто для острастки прочесала подозрительный пустой кишлак... Счастлив, что купил перед выходом кроссовки, знаменитые "Кимры". Теперь — как все. В казенных г[овно]давах невозможно не только воевать, но и вообще жить.
Уже полнедели живем в Гардэзе на территории 56-й десантно-штурмовой бригады. Для меня приятная новость: новый комбриг — полковник Валерий Евневич** (он сменил полковника Виталия Раевского*). Евневич 13 лет назад в звании старшего лейтенанта был у меня замкомроты в Гайжюнае в Литве, в школе сержантов. Он меня тоже узнал. Завтра с группой офицеров штаба и разведки выезжаем на перевал Сатэ-Кандау, на самую высокую точку трассы в горах. Рекогносцировка на местности. Во время беседы с Евневичем постоянно ловил взгляд майора-разведчика бригады. Иногда не вспомнишь, откуда знакомы.
* Виталий Анатольевич РАЕВСКИЙ [1949, г. Хиров Львовской обл], гв. п/п-к, затем п-к, с ноября 1985 до авг. 1987 – командир 56-й отдельной десантно-штурмовой бригадой (в/ч пп 44585, р-н г. Гардез). Позднее окончил академию Генерального штаба ВС СССР, генерал-майор. О командном составе, дислокации частей бригады см. А. И. Бешкарев, «56 гв. одшбр»
** Валерий Геннадьевич ЕВНЕВИЧ [2. 09. 1951], российский военачальник, в Вооружённых Силах с 1968 года. В 1972 году окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище с отличием, в 1983 году — Военную академию им. Фрунзе с отличием; п/п-к, командир 56-ой гв. отдельн. десантно-штурмовой бригады с авг. 1987 до июнь 1988 (с 1986 был нш бригады). В 1992 окончил Военную академию Генерального штаба ВС РФ. С 1992 по 1995 год — командир гвардейской мотострелковой Таманской дивизии Московского военного округа, участвовал в подавлении окт. мятежа, ГРФ (7. 10. 1993).
4 января 1988 года
Полевой медпункт. Надо побыстрее удирать отсюда. Голова раскалывается от боли. При подъеме на перевал (ехали на двух БТРах), вопреки возражениям начальника разведки бригады Владимира Матвиенко* (это с ним мы вчера так друг и не узнали), я устроился на правой "ресничке" (бронекозырек над люком командира машины) — и видно все хорошо, и на пружинах покачивает мягко, можно снимать. Чем я и занимался, иногда отвлекаясь на клацание фотоаппаратом. Электродвигатель у камеры — что пулемет, тарахтит громче дизеля "броника". Как я с ним в разведку? Что они там себе думают, эти военные киночиновники в Москве? Поднялись на перевал. Евневич со штабистами, с картами, биноклями и приборами работают на вершине. Я снимаю. Через полчаса комбриг командует: "По машинам". Наш бронетранспортер начинает разворачиваться на горном уступе. Стоим, ждем. Чтобы занять козырное и удобное место на "ресничке", Матвиенко неслышно выныривает где-то сзади меня на броню, усаживается. За спиной скала, по ту сторону дороги — бездонная пропасть. Я смотрел на прокручивающиеся в пыли колеса бэтээра и восхищался водителем — развернуться на таком пятачке...
Ни вспышки, ни взрыва я не видел и не слышал. Что-то текло по лицу, кто-то меня лупил по щекам. Голос с многократным эхом: "Корреспондент, ну ты что, живой? Нашатырь сюда!" Ага, расплывчато, это Евневич. Валерий Евгеньевич поливает меня из фляжки, и пыль, невесть откуда взявшаяся на моем лице, грязным ручьем мерзко течет за пазуху. Резкий запах нашатыря. Вот, теперь легче навести фокус. Почти ничего не слышу. Перед застывшим БТРом вижу огромный кусок какой-то требухи и мысленно ругаю союзников-афганцев. Их батальон в колонне с полевой кухней недавно проехал мимо нас. "Выбрасывают все отходы на дорогу!" — возмущаюсь я. Но тут прорезается слух. Оставивший меня Евневич: "Проверьте людей!" Замечаю, что на бэтээре нет второго колеса. Переднее неестественно вывернуто, огромная воронка под ним. Трое офицеров в двух окровавленных плащ-палатках несут и укладывают на второй уцелевший бронетранспортер то, что осталось от начальника разведки бригады. До меня доходит, что я действительно на войне, что именно меня ждала эта итальянская мина! И только торопливость Володи...
* Правильнее: Сергей Константинович МАТВИЕНКО [31. 07. 1951, Куйбышев-Восточный, РСФСР — 4. 12. 1987], гв. майор (ДВОКУ-?, Бешкарев), с июля начальник разведки 56 одшбр погиб 4 декабря 1987 года при подрыве на мине на пер. Сатекандав. Орден Красного Знамени, посмертно. Похоронен в городе Александрия, Кировоградская область. Сменён в должности гв. капитаном Валер. Ефремов. Рубиным, остававшимся в должности до вывода. См. сайт САЛАМБАЧА, Матвиенко
Мне повезло, а может, моей матери. Похоронная телеграмма, которую уже приготовили в штабе на Киев, остановлена. Контузию от врачебно-летной комиссии удалось скрыть. Получен допуск к полетам и летная книжка. Сегодня перелет в Кундуз. Я лечу с экипажем, где командиром замкомандующего авиацией армии полковник Александр Филиппенок*. Может, на обратном пути залечу к Володе Головко* (мой друг, замечательный художник) в Баграм.
* Правильнее: Анатолий Мих. ФИЛИПЁНОК [1951?], военный лётчик (СызВВАУЛ), полковник, зам. командующего авиацией 40-ой армии. Позднее, генерал-майор, начальник авиации Северо-Западной группы войск. Завершил службу нач. управления авиации ЛенВО (с 20. 06. 1994). Проживает в СПб. Жена: Любовь Владимировна. Сын: Евгений, лейтенант, вертолётчик-оператор, 178-ой вертол. полк. Погиб в Чечне 25 января 1995, тело погребено на Северном кладбище Санкт-Петербурга. Орден Мужества. Вдова: Наталья. ЧИТАТЬ ТУТ PDF стр. 64
5 февраля 1988 года
Возвращаемся из Кундуза. В Баграм не залетал. Перед самым вылетом узнал, что Володя погиб. Наши Ми-24 расстреляли по ошибке его группу*. Что это: подтверждение версии академика Сахарова или фатальная ошибка? Я не верю Сахарову**. Не те здесь отношения между людьми, особенно среди тех, кто ходит на "боевые"**.
* Не совсем понятно, о каком Владимире Головко идёт речь? Из троих погибших в период с декабря 1987 по июль 1988 военнослужащих по фамилии Головко, подобной смертью погиб только заместитель командира 668-го ОоСпН майор Виктор Николаевич Головко [19 . 12 . 1956 - 17 . 4 . 1988], но он погиб спустя два с половиной месяца после того, как была сделана запись Б., датированная им 5 февраля. История эта широко известна и в настоящее время имеется несколько её описаний, опубликованных как полиграфически, так и в сети Интернет. См. «Афганский дневник» Ю. Лапшина (запись 30. 04. 1988, Баграм. Суббота): «Это наши первые и последние на этих «боевых» потери. Где-то в это же время узнали о потерях соседей. Батальон спецназа в Бараках перехватил караван, захватил его, и в это время по трагической ошибке на караван вышли боевые вертолеты. Ударили на редкость точно: пятеро убиты, шестеро ранены. Погиб зам. комбата майор Головко. В мае прошлого года в статье «Дорога домой» писалось, что больше всех дебоширят демобилизованные десантники части майора Головко. В. Востротин тогда ещё сказал, что теперь этому майору можно не завидовать. Не знали тогда, кто это такой. Теперь уже точно завидовать нечего. Нелепая смерть. За неделю они потеряли семь человек. Через день вновь перехватили караван из засады. Завязался бой. Вызвали на подмогу БМП. Когда бой уже заканчивался, «дух» — гранатометчик подобрался в темноте и влепил гранату в башню машины». Юрий Лапшин Афганский дневник Описание гибели майора Головко имеются так же в опубликованных мемуарах Евг. Барышева «Абчаканский караван. Воспоминания командира РГСпН-424», глава «Цена ошибки» и «Книгу Памяти 668-го ОоСпН» на сайте Дм. Резникова
Возможно, при подготовке текста к публикации в газете самим автором или редактором была допущена ошибка.
О том, был ли майор В. Н. Головко «замечательным художником» никакой информации мне найти не удалось.
** Эта запись выглядит позднейшей вставкой. Сомнительно, что с версией Сахарова о расстреле сов. авиацией военнослужащих, оказавшихся в опасности быть захваченными моджахедами, Б. был знаком до выступления академика на первом съезде народных депутатов СССР (2. 06. 1989). Слова академика прозвучали в ответ на обвинения, заявленные в его адрес на съезде в связи с интервью, которое Андрей Дмитриевич дал корреспонденту газеты «Оттава ситизен» в феврале 1989 г. Скорее всего, запись Б. о его несогласии с Сахаровым была добавлена в записки постфактум не ранее февраля-мая 1989 года или уже при подготовке записок к публикации в 2004 году.
Сахаров в своём выступлении коснулся этого сюжета и затем подчеркнул: «когда речь идет об афганской войне, то я опять же не оскорбляю того солдата, который проливал кровь и героически выполнял приказ. Не об этом идет речь. Речь идет о том, что сама война в Афганистане была преступной авантюрой». Выступление академика было ответом на спланированную Горбачёвым и его окружением травлю, отчасти призванную отвлечь внимание общественности и народных депутатов съезда от серьёзного обсуждения темы Афганской войны.
Гардэз. Ночь. Пурга. С попутной брони вместе с солдатом-ассистентом из Александрии Олегом Чичуком спешились и два километра шли по заснеженному полю на мерцающие вдалеке огоньки 56-й бригады. Снег по пояс, идти тяжело. Наткнулся на какую то дощечку-колышек у себя под ногами. Обрадовался находке и орудовал ею, как лопаткой. Перед самыми окнами модулей, преодолев колючку, наткнулся на дремлюще-очумевшее тело в тулупе с автоматом на изготовке. Часовой таращил на нас глаза, как на пришельцев с того света. Добравшись до модуля и скинув на пол обледеневшее снаряжение, наконец рассмотрел при свете уже мешающую рукам дощечку. Надпись: "Минное поле"...
18 марта 1988 года
Весна. Теплынь. Зачастили в наши края артисты. Розенбаум* приехал, спел пару песенок и уехал, и они рвутся теперь из всех окон казарм и модулей. А недавно был Винокур**. Я по поручению генерала Захарова (начальника политуправления 40 ОА) провел Владимиру экскурсию по штабному городку, дворцу Тадж-Бек (дворцу Амина). Фотографировались. Вечером Винокур давал концерт в доме офицеров. Я не пошел. Сидел в своем кабинете корпункта перед фотографией старшего сына — Юрке сегодня четыре. 50 граммов водки, больше нет. Собрался спать. Зашел все тот же гарнизонный следователь Леха. Уговорил съездить с ним в инфекционный госпиталь к его подружке-медсестре. Только отъехали — взрывы. "Духи" решили по-своему поприветствовать Винокура. Вернулись, как только закончился обстрел. Домик соседний с моим — догорает. Моя койка, подушка — прошиты осколками. Превратности судьбы! Один осколок — на память. Приехал на пару дней Коля Гнатюк***. С его братом Толиком вместе учились в Киевском театральном. Я его возил целый день на служебном "жигуленке" по Кабулу. В госпитале он дал концерт под открытым небом. Всем мест на скамейках не хватило. Носилки стояли в проходах, многие сидели, лежали просто на асфальте, плакали.
*** Николай Васильевич ГНАТЮК [14. 09. 1952, Немировка, Староконстантиновский р—он, Хмельницкая обл., УССР], советский и украинский эстрадный певец, народный артист Украины. Весной 1988 гастролировал в РА (Кабул, Баграм), в репертуаре: «Танец на барабане» (Р. Паулс — А. Вознесенский, первое место фестиваля Интервидения в Сопоте 1980), «Птица счастья» (А. Пахмутова — Н. Добронравов). в 1999 году окончил миссионерское отделение Белгородской духовной семинарии. Брат: Анатолий [12. 06. 1964, село Немировка Староконстантиновского района, УССР], актер Национального академического театра имени Ивана Франко, телевизионный шоумен, заслуженный артист Украины.
Летал с командиром вертолетного полка подполковником Александром Головановым на воздушную разведку. Шальная очередь из ДШК прошила винты и баки с горючим. До сих пор не пойму, почему не загорелись? Сели в горах на вынужденную, на реверсе. Сидели в тумане сутки в готовности к бою. Пожалел, что слабо вооружен! ПМ в подмышечной кобуре, коротенький АКСУ с двумя магазинами. Разве это вооружение для горного боя!? Пронесло. Нас забрала пара Ми-24 с баграмского аэродрома. Меня встретил сонный и опухший от безделья солдат Чичук: "Чё так долго? Я жду, жду!" Сдержался, не дал ему в рожу. Начинаю понимать нервных фронтовиков, особенно отца*...
* упоминание о Чичуке см. так же в последней записи дневника.
23 апреля 1988 года
Кандагарский аэропорт — уникальный по своей красоте и архитектуре, построенный в 60-е на окраине пустыни Регистан с ООНовским живописным городком. Так необычно выглядит в этой феодальной стране. Парочка МИ-8 забиты до отказа десантниками-спецназовцами. Половина из них в национальной афганской одежде. Взлетаем. Высота 5-6 метров. Прячась за барханами, несемся над пустыней Регистан забирать разведчиков из центра пустыни после задания. Командует группой капитан Игорь Рачкевич. Игоря знаю давно. Когда-то с ним вместе учились в одном взводе в Рязани. Через 15 минут полета незапланированная посадка: досмотр обнаруженного каравана. Автобус, полон людьми, верблюды с тюками, расписные "машины-борбухайки". Садимся, не выключая винтов. Солдаты цепью занимают позицию огневого прикрытия. Второй вертолет ближе к каравану и его группа начинает досмотр. Я фотографирую и суечусь с кинокамерой вопреки ругани Игоря, пытающегося напомнить мне о мерах безопасности. Жалею, что оказался не в той "вертушке". С шипением и свистом пролетает неизвестно откуда взявшаяся граната. Завязывается бой и, с непривычки, мне уже не до съемок. От пороховых газов, грохота, песчаной пыли укрыться в пустыне негде. Честно, — испугался. В воздухе, по дороге на базу, осматриваю забитую песком, аппаратуру. Так толком ничего и не снял. Уставшие спецназовцы снисходительно смотрят на меня, и я читаю в их глазах легкое сочувствие: ничего, первый бой — самый страшный. Бывает!
26 апреля 1988 года
Вертолет зацепился одним колесом за уступ скалы, рассекая рыжеватый дымок пирофакела встречающего солдата. Выпрыгнув вслед за почтовым мешком, иду за бойцом. По узенькой тропке, вычерченной бечевкой с красными флажками и табличками "Мины", — в расположение легендарного 345-го воздушно-десантного полка. С командиром Валерой Востротиным не виделись лет 10, с тех пор как он был ротным, а я старшиной-срочником в Фергане. Под курткой-горняшкой над комсомольским значком у Востротина поблескивает золотая звездочка Героя. Обнялись, выпили пиалу чаю за встречу. Особенно разговаривать некогда. Группа разведчиков под руководством капитана Франца Клинцевича * уже садится на броню. Валерий приказывает невысокому крепкому майору-политработнику Николаю Самусеву: "Пойдешь с корреспондентом. Отвечаешь..." Почти сутки едем на броне, потом цепочкой идем пешком. Ночью, во время движения, я несколько раз засыпал на ходу и просыпался оттого, что лицом бился в рюкзак впереди идущего бойца.
* Франц (Франс) Адамович КЛИНЦЕВИЧ капитан, стар. инструктор ПО по спецпропаганде 86-88, (см: Бешкарев, «Афганистан. 345 гв.опдп» Бешкарев ) позднее — в 1990-ые руководитель афганских ветеранских движений и партийный функционер (единоросс, затем общероссийский народный фронт ) депутат Госдумы от этих организаций. Немного о «капитане Франце» см. у нас на сайте: «КАПИТАН ФРАНЦ»
** Николай Александрович САМУСЕВ, майор, зам НПО, 345 гв. опдп (1987-88) при нач ПО п/п-ке Александре Дм. Гребелюке, позднее член совета директоров открытого акционерного общества " Военно-страховая компания", первый заместитель генерального директора туристической компании «ВСК-Тур» (закрытого акционерного общества «ВСК-Тур» с регистрацией в СПб).
База полевого командира Джалалуддина "Срана" оказалась пустой. Норами, подобными мышиным, только большого размера, изрыта скала. С разных сторон подошли еще две группы. Повсюду раскиданы мины в упаковках, китайские патроны к "Калашникову" в цинках, тряпки, бинты, всякий хлам. "Духи" ушли, по видимому, еще вчера. Столько времени и сил потрачено даром! Ко мне подошел Клинцевич: "Если когда-нибудь мне кто-либо на гражданке предложит поход в горы — я набью ему морду!" Свист эрэса (реактивного снаряда "земля-земля") напоминает журавлиное курлыканье. Самусев и еще один разведчик силой затискивают меня, сложив вдвое, в узкую щель-пещеру. Остаток дня в скрюченном состоянии провожу в ней. Да и ночь тоже. Утром, когда все стихло и "духи" ушли со своих позиций, меряю расстояние до ближайшей от меня воронки — 24 шага. Фельдшер бинтует культю ноги сапера. Потом марш-бросок до ближайшей нашей заставы. Бойца несем по очереди на носилках. Сапер то кричит, то впадает в забытье и Самусев постоянно проверяет: жив ли еще.
Еле разыскали в тумане своих. Вертушка не придет. Наплевав на меры безопасности, мчимся сначала по ущелью, затем по шоссе в сторону Гардэза. На антенне машины красный флажок: "Посторонись — груз 300!" Встречные и попутные машины, повозки, небольшие колонны уступают дорогу — у нас тяжелораненый. Боец лежит за моей спиной на броне. Его подкидывает на ухабах, он молчит с закрытыми глазами. Лицо белое, как снег. Впереди разрисованный "зилок" союзников — не пропускает и не дает обогнать. То ли настроение у афганского водителя плохое, то ли чарза накурился. Обходим грузовик на повороте. Вижу улыбающееся лицо водителя в фуражке из шинельной ткани, лица его улюлюкающих товарищей. Они так и не поняли, что за груз и кого мы везем. Решили посоревноваться с нами. Переднее колесо "зилка" влетает в воронку, грузовик переворачивается, как игрушечный. По инерции, прокатив еще несколько десятков метров, останавливаемся и мы. Невероятными усилиями впятером приподнимаем грузовик. Вытаскиваем то, что осталось от людей в открытом кузове и сплющенной кабине. Спасать и помогать здесь уже некому. После доклада по радио о случившемся Николай поворачивается ко мне. Я вижу его забрызганные чужой кровью руки и лицо, разбираю сквозь рев нашего БТРа только четыре слова: "Долбаная страна! ...ая война!"
4 мая 1988 года
Воздушные съемки. Вертолет МИ-8 МТ носится по ущельям в районе горного кишлака Бараки-барак. Подполковник Саша Талов, наверное, родился с этой ручкой управления в руках. Я сижу на откидной скамейке бортстрелка-радиста между штурманом и пилотом. Камера на шее, снимаю через остекление кабины. Иногда слышу в ларингах команду Талова и берусь за ручки курсового пулемета, выполняя обязанности члена экипажа, перемещенного в салон из-за моей съемки. С ревом уходят из-под брюха ракеты-"НУРСы". В объективе внизу — разрывы. Среди глиняных и кирпичных построек через видоискатель камеры вижу интересные вспышки, очень похожие на электросварку. Помню, промелькнула дурацкая мысль: интересно кто это там занимается строительством во время боя? Команда Талова в ларингофонах: "ЗГУ! По нам бьют! Миша! Снимай!" Поправляю фокус на объективе, камера работает. Снова слышу: "Миша, снимай!" Докладываю: "Я снимаю". Опять: "Снимай, твою..." Талов отрывает руку от пилотской ручки и лупит меня по шлемофону. Понимаю, что делаю что-то не то. Бросаю камеру на колени, берусь за пулемет. И откуда мне было знать, что на языке "вертушечников" слово "снимай" имеет совсем другое значение?
Из Союза прилетели журналисты и писатели. Летали в Хост. На обратном пути пилоты забрали меня в кабину, дали посидеть за штурвалом под контролем командира. Я вел Ан-26 по "самолетику" на приборе почти до посадки в Кабуле. Плавненько вел, как мне казалось... Но постоянные собкоры в Афганистане Миша Кожухов ("Комсомолка") и Дима Мещанинов** ("Известия"), выходя, матерились: "Ну и полет, ну и болтанка! Вот пилоты, мать их!"
* Михаил Юрьевич КОЖУХОВ [16. 12. 1956, Москва], журналист, продюсер, ведущий телепрограмм. В 1985—1989 годах работал собственным корреспондентом «Комсомольской правды» в Афганистане, награждён орден Красной Звезды.
** Дмитрий Сергеевич МЕЩАНИНОВ [4. 05. 1947, Москва], журналист ряда советских печатных СМИ, позднее - литератор; переводческий факультет Московского института иностранных языков имени Мориса Тореза (1975), работал в АПН и (ИТАР)-ТАСС. Член СЖ СССР с 1979. Сотрудник «Недели», затем работал в газете «Известия» собственный корреспондент этой газеты в Афганистане (1986-89). В районе пограничного пункта Торкхам на афгано-пакистанской границе попал под обстрел реактивными снарядами. Огнестрельное осколочное ранение головы, плеча, бедра, контузия, инвалидность. Член СП России (1997). Орден Красная Звезда (1988), орден Славы (РА, 1990), медали «10 лет Саурской Революции», «От благодарного афганского народа» и др. О нём: Леонид Ханбеков. Нерастраченная душа. Очерк жизни и творчества Дмитрия Мещанинова, М., «Московский Парнас», 2005; Сочинения в 3-х томах, М., «Библиотека «Московского Парнаса», том третий, 2007. См. так же материалы его авторского сайта: МЕЩАНИНОВ.РУ
9 мая 1988 года
День Победы. Ночью духи обстреляли эрэсами дворец Тадж-Бек (штаб армии). Громов приказал прочесать кишлак у горы, откуда прилетели снаряды. Я поехал с инженерно-саперной ротой, усиленной спецназом. Солдаты с собаками прочесывали дома, допрашивали подозрительных афганцев. Присоединился к взводу, который взрывал киризы (глубокие колодцы для добывания воды, соединенные под землей между собой лабиринтами-ходами). Процедура следующая: сначала бросается в колодец камень. Если доносится с глубины всплеск воды – колодец не трогается. Если слышен удар о грунт или, тем более, о доски деревянного настила, то вслед за камнем летит связка толовых шашек с зажженным бикфордом. Наснимавшись взрывов, сел на невысоком пригорке, разделся по пояс, разомлел на весеннем солнышке, разложил на плащ-палатке аппаратуру и начал не спеша обслуживать. Ко мне присоединились закончившие работу мальчишки-подрывники во главе с командиром. По радио: "Командиры групп — ко мне!" Это прибыл для координации и проверки действий замначальника инженерной службы подполковник Николай Еловик. Наш взводный тоже ушел туда. Протираю камеру, загораем, курим. Слышу слева звук, похожий на хлопок в ладоши, только погромче. Еще подумал: "Похоже на разрыв гранаты из подствольника". Точно такой же через секунду раздается справа. "Вилка!" Вспомнилось занятие по артподготовке в школе прапорщиков (так пристреливаются к цели). В доли секунды я подхватился вместе с аппаратурой и, вытаращив глаза, заорал на млеющих на солнышке солдат. Что кричал, потом уже повторить никто не смог... Подействовало. Подхватив, что успели, в чем были, отбежали в сторону на 40-45 метров, укрылись в яме. Грохот взрывов был такой, что у одного из бойцов лопнула барабанная перепонка. Пригорок оказался перепахан так, что нетронутым не осталось ни одного сантиметра. От оставленного пулемета Калашникова нашли только скрученный винтом затвор, а от кассеты моей кинокамеры пластинку в форме вогнутой чашки. Подоспел Еловик, обнял меня: "Я думал, что от вас ничего не осталось. Представлю тебя к "Красной Звезде". Потом в наградном листе штабные писаря напишут: "Прапорщик Будилов М.Ю. мгновенно оценил обстановку и принял часть роты под свое командование. Действуя решительно и смело, рассредоточил личный состав, подавая грамотные команды, ответным огнем заставляя душманов прекратить огонь и отступить..." Прочитав представление, начальник киногруппы сказал: "Ну вот, моему прапорщику — орден! У меня нет ордена, а ему — дай! Обойдется повышением звания". Так я стал, на четыре года раньше положенного, страшим прапорщиком. Орден мне так и не дали***, но главное — мальчишки живы. Все тринадцать.
*** В одной из публикаций газеты "Сегодня" в 2008 Будилов ещё раз описывает этот случай: Да и вообще с наградами в Афгане было много несправедливости: за отчаянные, геройские поступки фронтовикам вручали медали, а "штабные", не вылезающие далее Кабульского суперохраняемого городка, — получали боевые ордена Красного Знамени и даже, я знаю случай (!) — высшую советскую награду орден Ленина. А однажды я сам не получил заслуженное. Как-то мне пришлось принять на себя командование взводом саперов, когда их командира вызвал на совещание начальник инженерной службы армии подполковник Николай Еловик. Вдруг начался обстрел. Молодые солдаты заметались между разрывами, и я, старший прапорщик, взял команду на себя. Под огнем "духов" мне удалось благополучно вывести бойцов в укрытие, и все они остались целы. А место их дислокации — перепахано снарядами.
Свидетели произошедшего — подполковник Еловик и равный ему по званию пропагандист Борис Лиц — обратились к начальнику нашего корпункта: пиши представление на Будилова о награждении орденом Красной Звезды за спасение жизней 13 солдат. А он: "Как? У меня, майора, ордена нет, а моему прапорщику "Звезду"?! Ни за что!" И написал "бомагу" на медаль "За боевые заслуги". Медаль мне вручили. Но когда за дружеским ужином я рассказал об этом офицерам из кабульской роты спецназа, ребята предложили "восстановить справедливость". Ты, мол, Миша, журналист отчаянный, с нами на войну ходишь, а начальник твой — сволочь. У нас есть проворовавшийся солдат, которого до этого представили к ордену Красной Звезды. Награда уже пришла, но бланк удостоверения чистый. Давай на тебя заполним...
14 мая 1988 года
Снимал прилет и отлет Шеварднадзе. 32-й день рождения — никакой. Набегался-натолкался в толпе штатских корреспондентов. Валюсь с ног. Ночью вылетать в Кундуз. В 10 утра уже возле самого госпиталя подорвалась санитарка -"уазик" с раненными. Мина была заложена, видимо, накануне ночью под асфальтом, как обычно, в полутора метрах от бордюра.
15 мая 1988 года
Кундуз. Мотострелковый полк. Начало вывода наших войск. Спектакль-митинг под руководством полковников-замполитов из группы генерала Варенникова. Я — один из его режиссеров. Бегал, суетился, делал все, о чем просили и приказывали полковники. Афганское население и солдаты через переводчика и по жестам понимали меня, всячески изображая торжественность проводов. Махали руками, флажками, кричали. Репортеры и варенниковские замполиты были счастливы. Я не снимал.
Вчера прибывший из Москвы полковник Ш. долго рассматривал мои фотографии, отбирая снимки с разрушенными домами афганцев. Этой же ночью был выход в горы с кабульской ротой спецназа. День ехали на броне, ночь шли пешком. Окружили, зачистили кишлак в горах. Никого не нашли. К утру на бээмпэшке к нам привезли взятых накануне в плен двух связанных "духов". По команде полковника я сфотографировал их, стоящих на площади посреди кишлака. До сих пор помню взгляды этих связанных парней. Опять погрузились на броню и отъехали на 3 километра в горы. По небольшой радиостанции полковник с кем-то связался, отойдя в сторону. Ракетная батарея из-за гор 5 минут утюжила кишлак. Полковник смотрел в какой-то специальный, необычный внешне, бинокль. Меня поразили непривычные звуки разрывов и нефтяной запах взрывной волны. Позже мне объяснил старший лейтенант Олег Петров, что мы стали невольными участниками испытания вакуумного оружия. На броне вернулись в кишлак. Я фотографировал и то, что от него осталось, и то, что осталось от "врагов Апрельской революции". Видел недоумение в глазах спецназовцев, парочка «молодых» — «хлюпали». Все ненавидели полковника. И я сам себя — тоже.
10 августа 1988 года
Уходим! Командир вертолетного полка Саша Голованов, по просьбе Талова, обещал взять меня к себе на борт. Его Ми-8 должен лететь через границу первым. Достаточно много мне пришлось летать с Головановым и мы подружились. Но случилось так, что по приказу Громова пришлось лететь обычным рейсом Ил-76. Я ушел из салона, битком набитого военторговскими и посольскими работниками, какими-то комсомольскими и партийными деятелями вперемешку с упаковками видиков, телевизоров, сумками с барахлом... Кто-то даже умудрился в хвосте самолета на рампе разместить почти новенькую серо-бежевую "Волгу". Смотреть на все это было мерзко. Ушел к летчикам. Меня знали и разрешили разместиться у штурмана. Границу пересекал, стоя ботинками на стекле, под которым проплывала серая ленточка речки Аму-Дарья. Было грустно и совсем не радостно...
Александр Сергеевич ГОЛОВАНОВ [28.09.1946, с. Дубровское Истринского района Московской обл. — 02.02.1989], полковник, Сызранское высшее военно-авиационное училище летчиков (1970), курсы усовершенствования политсостава ВВС при Военно-воздушной академии (1973); командир 50 отдельного смешанного авиационного полка в составе 40-й армии Краснознамённого Туркестанского ВО. Погиб в ночь с 1/2 февраля 1989 при невыясненных обстоятельствах при подлёте к перевалу Саланг (последняя связь на 24-ой минуте полёта). В некоторых источниках встречаются утверждения, что был сбит. ГСС (16.06.1989 медаль № 11600).
* * *
...Более 15 лет прошло. В Вооруженных Силах Украины сегодня менее тысячи бывших "афганцев". Знаю только одного, попавшего в Ирак в составе нашего миротворческого континента. Иных проблем в 5-ой ОМБР могло и не быть, если бы военные руководители захотели вспомнить и использовать наш боевой опыт.
По-разному сложились судьбы моих друзей и героев. Генерал Евневич за Белый Дом получил Героя. Саша Голованов с экипажем не перелетел границу Союза. Его вертолет на выводе пропал в тумане, в горах. Никто так и не знает, что случилось... Майор (тогда) Коля Самусев -- президент одной из самых сильных в России компаний, "Военно-Страховой". Капитан-разведчик Франц Клинцевич, бывший "горный турист", — ныне депутат Государственной Думы РФ. Фамилия Володи Матвиенко выбита на плите под памятником "афганцам" на Печерске в Киеве. Мой экс-ассистент Олег Чичук благополучно уехал к себе в Кировоградскую область с медалью, на которую я его представил. Некоторые из тех тринадцати спасенных мальчишек первое время писали мне в Киев. Но вот уже лет пять молчат. Яcно — у каждого своя жизнь. Многие мои друзья и близкие до сих пор не поймут: почему я, сидя за рулем автомобиля, не могу ездить с краю дороги и держусь середины, и что значит для меня третий тост при любом, даже самом развеселом застолье. Сергей Червонописский как-то сказал, что это были лучшие годы нашей жизни...
