ГЛАВЫ ИЗ КНИГИ Б. А. КОСТИНА «Генерал Георгий Шпак», 208 стр., издатель: Клуб "Ода", СПб, 2011, ISBN: 978-5-9902354-1-0
Георгий Иванович ШПАК [8. 09. 1943, Осиповичи, Могилёвской области БССР], российский военный и государственный деятель, генерал-полковник в отставке, командующий Воздушно-десантными войсками России (1996—2003), губернатор Рязанской области (28. 03. 2004 — 14. 04. 2008, пятый в должности). Доктор педагогических наук (1994, Педагогические основы при подготовке курсантов в Рязанском ВВДКУ»), профессор.
Минское железнодорожное училище по специальности помощник машиниста тепловоза, слесаря-электрика по ремонту тепловозов. В ВС СССР (по призыву, октябрьский РВК г. Минска, авг. 1962), в 137-м гвардейском парашютно-десантном полку в Рязани. Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище («Рязанское общевойсковое», 1962-66, с отличием)*, командир курсантского взвода, командир роты курсантов - 1970, преподаватель кафедры тактики - 1973. В 1970 году стал командиром роты курсантов в училище, в 1973 — преподавателем кафедры тактики. Командир батальона в 44-ой учебн. воздушно-десантн. дивизии, Гайжюнай, Литовск. ССР.
Военная академия им. М. В. Фрунзе (1978, с золотой меделью), командир 350 гвардейского парашютно-десантного полка, в составе которого вошёл на территорию Афганистана 25 декабря 1979 года, начальник штаба — заместитель командира воздушно-десантной дивизии, командир 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
Принимал участие в боевых действиях в Республике Афганистан (командир 350-го гвардейского парашютно-десантного полка), Югославии и Чечне. Генерал-майор (18. 02.1986)**.
Военная Академия Генерального штаба (1988), первый зам. командующего общевойсковой армией в Одесском ВО.Командующий 6-й армией Ленинградского военного округа — 1988, начальник штаба — первый заместитель командующего войсками Туркестанского военного округа, начальник штаба — первый заместитель командующего войсками Приволжского ВО — 1992.
Командующий Воздушно-десантными войсками РФ (4. 12. 1996—8. 09. 2003). Оказывал протекцию генералам Валерию Евтуховичу и Владимиру Шаманову.
Занимался политической деятельностью: вошёл в состав народно-патриотического блока, позже - партии «Родина», вышел из партии в 2004. Избран депутатом Федерального Собрания России (7. 12. 2003), заместитель председателя Комитета по обороне. Избран губернатором Рязанской области (53,5 % голосов) - март 2004. Оставался в должности до 2008 года, затем - помощник руководителя Администрации Президента.
Ордена: «За заслуги перед Отечеством» IV степени; «За военные заслуги»; Орден Красного Знамени (1981); «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени. Почётный гражданин города Осиповичи (Республика Беларусь).
Ответ: О СЕМЬЕ:
Жена: Алла (Алевтина?) Григорьевна (1945), педагог, дочь подполковника, связиста военной авиации. У неё брат - Сергей (1951), военный врач, выпускник Рязанского мединститута.
Сыновья: первенец, родившийся в Рязани умер во младенчестве, три последующие беременности так же оканчивались мёртворождениями***, Олег Георгиевич [4. 09. 1972, Рязань — 29. 03. 1995, близ посёлка Комсомольское, Чеченская Республика], гв. лейтенант (РВВДКУ, 1993), командир парашютно-десантного взвода в/ч 73596, миротворческая операция в б. Югославии, 629-й миротворческий батальон; в Чечне с марта 1995, командир блокпоста под селением Комсомольское; погиб при подрыве на мине БМД вместе с водителем-механиком и одним из членов экипажа - оба срочники, тело погребено в Самаре. Дочь: Елена (апрель 1974, Гайжюнай, Литовская ССР), полковник медицинской службы, военный госпиталь им. Н.Н.Бурденко, муж - офицер-десантник Олег Чурилов, у неё дети: Анна Олеговна (1991), Александра Олеговна (2000) Чуриловы и Олег Олегович Шпак-Чурилов (1994).
Г. И. Шпак с сыном Олегом. Рязань. Выпуск в РВВДКУ, июль 1993.
Отец: Иван Антонович, дежурный в ж/д депо; мать: Анна Акимовна (ко второй половине 90-ых оба умершие). Братья: Николай (1944), железнодорожник, представлял министерство транспорта Белоруссии в Польше, сыновья: один - прокурор в Минске, второй - офицер в личной охране президента Беларуси, дочь; Валерий (1950), генерал-майор, Училище им. ВС ССР (Москва), у него сын - юрист, дочь.
* Г. Шпак: Я вспоминаю Афган, когда впервые засвистели пули над головой, когда такая паника, такой страх, но я заставил себя волевым усилием встать, выйти из машины и в полный рост пройти вдоль строя. Это все оттуда, из Рязанского воздушно-десантного. И, естественно, на протяжении четырех лет готовишься быть ответственным за людей, которых тебе потом дадут в подчинение, а значит и под твою ответственность. Готовишься по сути стать «отцом». Как у Лермонтова в «Бородино»: «Полковник наш рожден был хватом, слуга царю – отец солдатам». На протяжении последнего года учебы все время задаешь себе вопрос: «Как ты сможешь руководить вверенным тебе подразделением? Как сделать, чтобы твои подчиненные уважали тебя, верили?»
** Г. Шпак: Давали тогда, чаще всего, к праздничным датам, а ближайшая была очередная годовщина Революции - 7 ноября [1984 - baktria]. Хотел я генералом быть. Очень хотел!
И вдруг, как на грех, случилось в дивизии моей ЧП. Два моих «гвардейца» ночью сломали замок, вскрыли автопарк, и буквально вынесли на руках из бокса автомобиль химической разведки. Выкатили, не заводя двигателя, эту машину, чтобы не слышал дежурный по парку. Вырезали в заборе ножовкой пролет. А по периметру парка мы прокопали траншею, чтобы в «самоволки» не ездили, даже грузовик не пройдет. Забор выпилили, положили на траншею – получился своего рода мостик. Перекатили руками, здоровые хлопцы были, закатили ее тогда в лесок, завели. Один был водитель, а второй был его командир старший сержант. Так вот этот старший сержант ехал к барышне. Он водителю и говорит: «Ты, солдат, сиди, а я поведу». Вот это их и сгубило. Он развил большую скорость по трассе Ленинград - Киев, отъехал от Пскова километров 30, деревня Соловьи. Дорога ровная, сухая. И вдруг машина пошла вправо, срезает по пути дерево, переворачивается и падает в канаву. А в канаве сантиметров 70 воды было. От удара оба потеряли сознание и захлебнулись. Вот такая страшная небоевая потеря!
После такого ЧП ни о каком генеральстве в ближайшее время речи быть не могло. Мол, ну куда ему сейчас генерала? Отставить!
*** см.: «...у Аллы Григорьевны и Георгия Ивановича Олег был более чем долгожданным сыном — первые четыре беременности заканчивались мертворожденными младенцами» , «Красная звезда» 10. 12. 1999, Виктор Сокирко, «... А сыновья уходят в бой».
Борис Акимович КОСТИН (3. 12. 1943, Томск), офицер Советской Армии и литератор лево-патриотической тенденции, майор запаса (1989). Ветеран Вооруженных Сил СССР (28 лет выслуги). РВВДКУ (1967), ком. взвода, батареи СПГ-9, исполнял обязанности начштаба батальона, заместителя начштаба полка. Участник подавления «Пражской весны» (1968), ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС (1986). Автор публикаций в российских («Москва», «Нева» и др.) и белорусских («Неман», «Маладосць» и др.) журналах, член Союза писателей России (СССР, 1991), заслуженный работник культуры Российской Федерации (2004).
Из сочинений: «Правофланговые Комсомола» (ЖЗЛ, переиздание Минск, 2009); «Царевна Софья» (М, 1996); «Последняя русская царица» (М, 1996); «На подвиг с верой православной» (СПб., 2001); «Гром победы, раздавайся!» (СПб., 2002); «МАРГЕЛОВ» (серия ЖЗЛ, 2005); «Герои 1820го года» (ЖЗЛ); «СКОБЕЛЕВ» (М. 1990, переиздание в серии ЖЗЛ, 2000); «Георгиевские кавалеры»; «Из единой любви к Отечеству»; «Крепости неодолимые»; «Фонтанный дом»; «Монахиня Нектария» (СПб., 2009); «Вперед, сыны Эллады!»; «Генерал армии Василий Маргелов» (СПб. «ОДА», 2010); «Генерал Георгий Шпак», дек. 2011; «Симеон Полоцкий» (Минск, 2011); альбом «Глеб Котельников», 2012; «Владимир и Рогнеда» (СПб., 1995, переиздание «ОДА», 2013); «Верный слуга Алексея Михайловича. Две жизни Симеона Полоцкого» (М., «Вече», 2013) и др. Его страница на Либрусек. E-mail: boris.kostin@bk.ru
«МАРШРУТЫ ОБЪЯВЛЕНЫ НЕ БЫЛИ» (главы из книги «НИКТО, КРОМЕ НАС», воспоминания Г. И. ШПАКА о пребывании в Афганистане: Б. А. КОСТИН, «Генерал Георгий Шпак», СПб., 2011)
АФГАНИСТАН (1979-1991)
ОПЕРАЦИЯ ИЛИ ВОЙНА?
24 декабря 1979 года Министр обороны СССР Д. Ф. Устинов объявил о принятом руководством страны решении ввести войска в Афганистан.
Участие советских войск в боевых действиях директивой не предусматривалось, не был определен также порядок применения оружия и в целях самообороны. Имелось в виду, что войска расположатся гарнизонами и возьмут под охрану объекты, высвободив тем самым афганские части для активных действий против оппозиции. Таков был первоначальный план...
Если вы спросите, хотелось ли мне воевать в том же Афганистане, отвечу: «Нет!» Никому не хотелось. Любому нормальному человеку не хочется, тем более военному, слишком хорошо знающему последствия войны. Нужна ли была нашей стране та война? Даже по прошествии всех этих лет я не смогу однозначно ответить на этот вопрос. К сожалению, военным задают такие вопросы в последнюю очередь, если задают вообще…
1979 год. В сентябре собрали в Москве командиров полков, дивизий. В военном руководстве почувствовали: что-то происходит в одной из граничащих с СССР стран. Мы уже знали, что это «что-то» происходит в Афганистане. В частности, речь шла о смене власти в Кабуле, могущей привести к обострению ситуации на южных рубежах страны. До последнего момента все же думали, что войска не пошлют в Афганистан. Однако решение о вводе восприняли спокойно. Надо – значит надо. Как всегда, первый шаг был доверен ВДВ. Войска отлично себя показали в прежних конфликтах. 1956 год – Венгрия, 1968 год – Чехословакия.
Подумалось: что ж, значит опять надо ехать «приводить всех в чувство». Ну, поедем – приведём. И уже через неделю после изучения карт и документов группа офицеров-десантников вылетела в штатском в Кабул под видом туристов. Поселили нас на узле связи советского посольства. По городу мы разъезжали на маленьком автобусе, в котором были зашторены окна. Слева наш водитель, справа - переводчик. Было нас около 20 человек, но в город выезжали мы порознь, мелкими группами. Изучали маршруты, улицы, смотрели, где какие подходы к административным зданиям, ездили не только днем, но и ночью. В эти часы город полностью вымирал, электричества в Кабуле не было практически везде. Ночью ездили мы и по горам, прикидывали направления будущего движения по этим маршрутам наших войск. Всего тогда пробыли в Афганистане около недели. Это потом нам здорово помогло*.
Ответ: Вернулись в Союз 19 сентября, все вроде бы затихло.
* из интервью Г. И. ШПАКА [Алексей Белянчев, www.vm.ru/news]:
— Вы командовали 350-м парашютно-десантным полком, знаменитым «полтинником», который первым вошел в Афганистан. Потери у вас были небольшие. Почему уроки афганской войны не были учтены на чеченской войне?
— Вы знаете, каким было кодовое название операции по захвату Грозного?
— Нет.
— «Лом». У меня впечатление, что операцию разрабатывали люди, которые способны только крушить и ломать. Поэтому и потери среди мирного населения, и среди личного состава войск были так удручающе огромны. Прежде чем захватывать Кабул, я с группой товарищей съездил в Афганистан в качестве «туриста». Мы ножками прошли по всем тем улицам, где потом предстояло провести личный состав на бронетехнике. Мы «сфотографировали» все высотки и перекрестки, где нам могли оказать сопротивление. Вернувшись, мы крепко подумали и хорошо продумали, как будем действовать. В итоге, пока «Альфа» штурмовала личную гвардию Амина в королевском дворце, советские десантники заблокировали в Кабуле все части и подразделения афганской армии, которые могли помешать установлению в Афганистане народной власти. А в Чечне ломанулись, не зная броду. Надо было операцию проработать теоретически, добыть достоверные разведданные, отработать план захвата Грозного и провести захват по канонам уставов.
Ведь каждый лейтенант как «Отче наш» знает: уставы написаны кровью! Но стратеги, видимо, посчитали, что противника можно испугать огромным количеством техники и толпами необученных солдат. А против «Лома» нашлись приемы, чтобы его остановить. Я принял ВДВ между двумя чеченскими войнами, в конце 1996 года. Главной своей задачей считал подготовку личного состава и техники к реальным боевым действиям. В Воздушно-десантных вой сках меня учили, и я сам потом учил: солдата не надо жалеть — его надо беречь! Считаю, что с задачей справился. Потери ВДВ на 2-й чеченской были минимальными.
В один из вечеров начала декабря 1979-го я пришел со службы домой после двадцати трех часов, даже сапоги не успел снять – звонок. Поднимаю трубку, и меня условным шифром срочно вызывают в полк, к счастью до полка всего три километра, шинель в руки – и вперед. Алла* было попыталась напомнить о вырванном у меня с утра обещании вытрясти после службы половики. С этими половиками связана в нашей семье одна «шутка со смыслом».
По хозяйству я старался помогать супруге, но не любил это афишировать. А жене, конечно, хотелось, чтобы все в военном городке видели, какой у нее муж-помощник. Тем более, что один командир полка уж больно красиво это делал. В воскресенье поутру взвалит, бывало на себя половики, ковер, еще что-то и публично выбивал все это на виду у умиляющихся офицерских жен. Мне Алла говорит: «Ну, посмотри, как красиво. Ты что, вот так же не можешь?» Нет, сам я все дела хозяйственные делал вечером, иной раз после одиннадцати. Так что соседки мои старания не наблюдали, и похвалиться мужем, прилюдно работающим по дому, шансов у Аллы было маловато…
Кстати, потом выяснилось, что «показательный» тот семьянин с половиками имел на службе роман с подчиненной телефонисткой. И после того, как это стало известно, вышел большой конфуз. Так что, когда речь заходит о показухе, где бы то ни было – в семье, армии или политике – я с иронией называю это «тряской половичков».
* супруга Г. И. - Алла (Алевтина) Григорьевна (1945), педагог, о ней подробнее см. в главе воспоминаний «АЛЛА» (по ссылке ниже).
И вот в тот памятный вечер 1979 года я, получается, «отбоярился» от работы по дому. Ответил: «Вернусь - вытрясу. Сбегаю, узнаю, в чем дело, может быть, роту поднимают по учебной тревоге, и побежал в полк. Вернулся нескоро…
Прибегаю в расположение части, там боевая тревога, технику строят в колонны, расстановка маршрутов. Помню, страшный гололед был. Хорошо, что мы готовились к сборам и основательно подготовили механиков. Ребята были вымуштрованы великолепно, но все равно боевые машины скользили, как коровы на льду. Доехали до станции, подогнали эшелон, и мы начали грузиться, закреплять на платформах технику. Выяснилось: проволоки нет, деревяшек нет. Проволоку и колодки нашли живущие рядом железнодорожники. По ходу вспоминаем, где какая железная ограда с проволокой. Кто гвозди тащит из дому, кто моток проволоки, один бревно приволок. Соорудили распорки, под колеса подогнали клинья. Все сделали быстро. Рано утром эшелон, наконец, отправился. Куда? Никто ничего не говорил, маршруты объявлены не были.
Мы уже начали догадываться, но помалкивали. Хотелось бы, конечно, сейчас для красного словца описать свои тогдашние ощущения какой-нибудь героической фразой вроде «В тот момент меня не покидало ощущение, что в эти минуты совершается то, к чему я готовился всю жизнь!» Но нет, ничего этого не было. Мы столько раз ходили на учения, что для нас происходившее в этот момент скорее классифицировалось с простой мыслью: « Учения и учения. Сели и поехали». И никаких там возвышенных мыслей.
Прибыли на аэродром под Могилевом, там уже стояли военно-транспортные самолеты.
Более трех суток ждали команды на аэродроме. Жили в спортзале. Люди мы военные, к неурядицам приспособленные, тем более десантники, сразу развернули полевую кухню, так что горячим питанием солдаты были обеспечены. И вот уже оборудовали места для боевой учебы и отдыха, день и ночь пошли занятия, обед по распорядку, отбой, все как положено. Трое суток мы довольно организованно жили, даже концерты устраивали с песнями и спортивными номерами. Собирался народ со всего города.
Ответ: Потом нас «переместили на Ташкент». Наши военно-транспортные самолеты приземлились в международном аэропорту Ташкента. Начинаем выгрузку, рядом взлетают пассажирские самолеты международных авиалиний, а мы в полном боевом снаряжении. Я к начальнику особого отдела: «Слушай, сейчас какой-нибудь иностранец «щелкнет», завтра все узнают, что в Ташкенте сосредотачиваются крупные военные соединения». Он доложил по команде, нас срочно перебросили в Саратов, где жили суток десять, занимались боевой подготовкой. Был сильный мороз, градусов 25, поскольку основное число парашютов мы оставили в полку, всего три сотни взяли для группы захвата, то для высадки подразделений оставался только «посадочный способ». Когда самолет садится, боевая машина должна завестись, и выехать из него, но заводить машину можно только, если она разогрета, мороз 25-28 градусов, и чтобы ее завести, нужен «пускач», работающий по принципу примуса. Только струя огня бьет из этого «керогаза» вниз, так что может прожечь самолет. Запускать его нельзя, и стало быть, завести машину нельзя. Думали, думали и придумали: стали сдергивать боевые машины «Уралами». Были подготовлены специальные тренированные команды. Когда самолет садился, «Урал» выдергивал первую машину в сторону и механик на земле запускал «пускач», когда выдергивалась вторая машина другим «Уралом», уже первая освобождала место. Вот так мы разгружали самолеты со «скоростью звука».
25 декабря мы прилетели и высадились в Кабуле. Правящий режим Амина переживал не лучшие времена, афганский правитель вынужден был прибегнуть к присутствию, по крайней мере в Кабуле, иностранных войск. Выбор у него был. И Советский Союз и США предлагали ему свои войска для охраны его самого и контроля над важнейшими объектами афганской столицы. Он долго колебался и в результате принял решение в пользу советских войск. В этом вопросе хорошо поработали наши дипломаты. Так что мы легально садились на аэродромы Кабула и Баграма, только через несколько часов нам поставили боевую задачу.
После ликвидации Амина бойцами нашей «Альфы» нам объяснили, что Амин был человек нехороший, собственноручно задушил подушкой своего предшественника Тараки, показывали фотографии, доказывающие это. Мы и сами увидели, что народ его не воспринимал. Когда мы ехали по кабульским улицам, все кричали: «Смерть Амину! Русские, давите Амина!».
…После приземления в Кабуле, ко мне подбегает мой заместитель и докладывает о том, что разбился наш самолет*.
- Откуда такие сведения?
- У нас не хватает одного борта, на котором - 55 десантников, 3 машины, одна из них с боеприпасами, экипаж самолета.
Действительно, когда мы приземлились, начали выводить машины, четко была видна вспышка взрыва по курсу полета самолета, погода была ясная. Когда я пришел на КПП – там уже все знали о ЧП. Кабул находится в котловине, и чтобы сесть, нужно сделать хотя бы один круг, и штурманы это рассчитывали, но предпоследний самолет не смог набрать высоту и врезался в гору. Так погиб мой комендантский взвод. И спаслось из взвода два человека: командир взвода и водитель – они летели со мной в другом самолете. Получается, спас им жизнь.
Ночью расчистили поле (снега было около 70 сантиметров) и стали ставить солдатские палатки, в них мы прожили двое суток, потом нам привезли большие спальные палатки, переместились на другое место, в течение нескольких часов организовали лагерь, где были более сносные условия.
Поставленную перед нами задачу мы выполнили.
С 27 по 28 декабря – на задание. Полк был разбит на три части. Первый батальон шел прикрывать «городок», микрорайон в Кабуле с русскими жителями – врачами и дипломатами, их семьями.
Второй батальон получил задание блокировать афганскую бригаду в казармах, не допустить ее к технике, блокировать выход.
Третий батальон – его возглавлял я – получил приказ выйти к генеральному штабу афганской армии. В боевую задачу входило блокирование, уничтожение охраны, захват генштаба. Выдвижение начали ночью на боевых машинах десанта БМД-1.
место гибели в/т Ил-76, [802 x 596 пикс., 131 Кб]
* подробнее о катастрофе при подлёте к Кабулу 25. 12. 1979 военно-транспортного ИЛ-76 и операции по поиску обломков самолёта и останков погибших (экипаж в составе семи человек и тридцать семь десантников на борту) 28.12. 1979-2. 01. 1980 см.: 19.33 - НАЧАЛСЯ ОТСЧЁТ ПОТЕРЬ...
Ответ: Все части десанта сосредоточились в назначенных районах, где им были поставлены конкретные задачи. Они заключались главным образом в блокировании основных правительственных учреждений, воинских частей, верных оппозиции, и важных объектов как в Кабуле, так и вблизи него. Командиры частей и подразделений получили на аэродромах после высадки планы города и карты с нанесенной графически задачей и краткой пояснительной запиской. Эти документы были заблаговременно подготовлены оперативной группой штаба Воздушно-десантных войск. К этому времени обстановка в городе уже резко отличалась от той, что была двое суток назад. Активизировалась оппозиция, решив оказывать вооруженное сопротивление советским войскам. Первыми это ощутили на себе десантники.
Выдвижение к объектам, расположенным в городе, осуществлялось стремительно по кратчайшим маршрутам. Подразделения, если позволяли условия, действовали, как правило, с двух направлений. Десантники быстро спешивались, через двери и окна врывались в здания и обезоруживали охрану. Очаги сопротивления подавлялись автоматным огнем и гранатами. Сильно укрепленные здания вначале блокировались, затем главные силы батальонов, используя скрытые подступы к объекту, атаковали и захватывали его, часть сил и средств выделяя для прикрытия.
Выполняя задачу по блокированию воинских частей, один из парашютно-десантных полков 103-й воздушно-десантной дивизии, совершив ночной рейд, вышел к расположению кабульских гарнизонов и решительными действиями воспрепятствовал выступлению афганских войск. Были взяты под контроль штабы пехотной дивизии, казармы, парк боевых машин и танков, склад горюче-смазочных материалов. Подразделения десантников, подавляя очаги сопротивления, вынуждали прекращать огонь и сдавать оружие. Командиры подразделений с помощью переводчиков убеждали афганских солдат в бессмысленности кровопролития и предлагали сдаваться.
Смело и решительно действовал, например, взвод старшего лейтенанта Кузякова, назначенного для ведения разведки. Взвод на большой скорости на БМД внезапно подошел к объекту, разогнал охрану, захватил штаб и узел связи танковой бригады, чем воспрепятствовал приведению ее в боевую готовность. Подразделения подошедшего затем парашютно-десантного батальона в короткие сроки блокировали штаб другой танковой бригады, Мы выполнили поставленную задачу.
…Стараешься держать себя в руках, людей успокоить. Показать всем, что не нервничаешь. Огромная колонна, в колонне более ста машин, 350 человек плюс обслуживание (приблизительно 40 человек). Колонну надо построить, наладить связь. В кромешной темноте. Красные габаритные огни – единственный ориентир для идущих за ними, остальное все заклеено, замазано.
Подъехали к генеральному штабу, там уже поработал наш спецназ. Группу возглавлял комдив генерал-майор Рябченко Иван Федорович. Им надо было арестовать начальника афганского генштаба, при попытке сопротивления начальник был убит. Примерно в эти минуты мы и подошли. Двухэтажный дом приблизительно сто метров длиной. Металлическая ограда, рядом высокое, этажей в двенадцать, только что отремонтированное здание, приблизительно в двух километрах отсюда - дворец Амина. Заняли мы генеральный штаб, расставили посты, патрули, и тут нас начали обстреливать. Стреляли отовсюду, стоял гул, стон, пули свистели. Казалось, весь город стрелял. Дважды к генштабу прорывались их танки, откуда - не понятно. Основная же угроза исходила в этот момент из той самой свежепобеленной двенадцатиэтажки.
Из окон здания на нас обрушился ураганный огонь. Долго продолжаться это не могло, я собрал храбрецов, человек десять, и говорю: «Ребята, надо захватить здание, все будете представлены к наградам». Вошли в здание, стали искать по этажам, четверых убили, остальные убежали. Здание мы заняли, продержались ночь, в 6 утра мне дают команду: «С одной ротой выдвинуться к дворцу Амина для блокирования его и оказания «соседской помощи» нашим подразделениям». Прибыли на место, захожу во дворец Амина. Холл, посредине стол и человек 20 наших. Это были бойцы группы «Альфа», бравшие в ту ночь дворец Амина. Один подарил мне пистолет дочери Амина, который я потом отдал товарищу, когда уезжал в Союз.
Я ходил по периметру дома, осматривал помещение и подходы. Подошел к офицеру без знаков различия, спецназовцы не называли друг друга по званию, только по имени-отчеству, и попросил показать, где погиб Амин. Он мне показал длинный коридор и стойку буфета, где был убит Амин.
Мы пробыли во дворце несколько часов, и, когда прекратились атаки, стрельба, нам было приказано вернуться. Через сутки нас сменили мотострелки, которые приехали из Туркестанского военного округа. Нам сказали, что через несколько суток десант уедет в Россию. Мы вернулись в Кабул, в наш лагерь в полной уверенности, что со дня на день нас должны отправить домой. И вот это «со дня на день» продлилось 10 лет.
Сначала срок пребывания увеличили до месяца, потом до нескольких месяцев. Где-то в апреле мы начали ходить в рейды, тогда и поняли, что мы здесь надолго.
Ответ: Первым пошел под Джелалабад 317-й полк, уничтожать банду.
Мы же вышли в первых числах мая на операцию по разведке и уничтожению бандформирований, проникших в горную провинцию Чаквардак. Преодолевали горы, перевалы, которые простирались порою на несколько километров, они даже в мае месяце были засыпаны снегом. Приходилось и танками, и вручную делать специальные тоннели, чтобы пропускать колонны. Это была целая операция по преодолению препятствий, например, проходим по дороге, справа скала высокая, потом дорога метра 2,5-3 шириной, дальше обрыв. Обойти невозможно. Трое суток полк собирал камни, а афганцы, сочувствующие нам, выкладывали стенку. Выслали танк вперед, за рычаги сел командир танковой роты, и на пониженной передаче начал преодолевать эту промоину. Вдруг танк начал оседать назад, башня стала подниматься, я отвернулся, потому что в ушах у меня уже звенел грохот падающего в пропасть танка. Но грохота не произошло, я повернулся и вижу: танк выползает на ту сторону. Благодаря великолепному мастерству, хладнокровию этого капитана (если бы он тогда газанул, прокрутило бы гусеницы, и танк сполз бы), он просто аккуратно выполз на ту сторону.
Когда танк оказался на той стороне, мы начали делать вторую стенку, укрепили ее, постелили деревья, сделали дорогу и перегнали все танки. Вот так мы преодолели этот опаснейший участок. Попадались и засады, но засады были мелкие, мы их отбивали.
Застревали в грязи, мостили дороги. Прибыли в указанный район, там нас должны были ждать местные жители, которые вроде бы собирались организовать в провинции советскую власть. Нашей задачей было в течение 20-30 дней помочь им в этом своим пребыванием. Но когда мы туда прибыли – никого нет, все разбежались. Последовал приказ – разбить лагерь. Была у нас громкоговорящая машина, мы крутили песни, уговаривали афганцев вернуться. Полезно было в этой ситуации, что много афганцев приходило лечиться. Приносили грудных младенцев, приносили девочек, мальчиков, приходили взрослые. У кого печень, почки, болезни страшные. Принес старик завернутое в тряпку тельце, начальник медицинской службы, майор, развернул эту тряпку и говорит: «Товарищ командир, подойдите, посмотрите». Там, не помню, мальчик или девочка была, но вся покрыта коростой, струпьями. Я спрашиваю «Что это?».
Он отвечает: «Грязь». И вот из ящика сколотили ванночку, залепили глиной, чтобы не протекала, подогрели теплую воду, марганцовки насыпали туда и каждые 2-3 часа мыли этого ребенка. Потом завернули в чистые простыни из портяночного материала, деду дали буханку хлеба, кило сахара, консервов Переводчица сказала, чтобы он пришел с ребенком на следующий день пришел. Кто говорил – придет, кто – не придет. Пришел дед. Неделю возились с этим ребенком. Струпья исчезли, ребенок чистенький, агукает, ручками и ножками шевелит, живой ребенок. Полк радовался. И каждый день дед уходил с подарками. Мы за это время построили баню. Жили-то почти месяц. А потом команда: возвращаться на базу. Встал вопрос – возвращаться старой дорогой или обходить? На старой нас не ждали, здесь ждали точно, поэтому решили пойти по старой дороге. После разведки отправились в путь .Старая дорога короче была раза в два, вторая причина по которой мы решили идти по старой дороге была в том, что была большая возможность непроходимости неизвестной дороги. Рискнуть, не пройти, а потом возвращаться назад, мы не могли. Сроки были определены. Дважды попадали в засады - море огня. Выдержали. Даже раненых не было.
На втором этапе начального периода основными задачами частей и подразделений Воздушно-десантных войск являлись: оказание помощи правительству республики Афганистан в охране и обороне важных объектов, уничтожение формирований сил сопротивления и прикрытие государственной границы. Боевые действия проводились, как правило, совместно с частями афганской армии, народной милиции, отрядами защитников революции, местными активистами.
Характер действий формирований «непримиримых» обуславливал применение войсками особых способов борьбы с ними. Наиболее эффективными были рейдовые действия; блокирование районов с последующим уничтожением формирований оппозиции методом прочесывания; одновременное нанесение ударов по нескольким группировкам; уничтожение небольших группировок «непримиримых» и блокирование путей их движения тактическими воздушными десантами; засады на путях движения противника; уничтожение мелких групп противника.
В качестве примера типичных рейдовых действий расскажу о действиях нашего полка. Ему была поставлена задача на проведение рейда по очистке от мятежников районов: Санги-Шанда, Шорав, Калашахи, Маланчхейль, Калашахан, города Турбат.
Действовать предстояло с двумя пехотными батальонами афганской армии. Из разведывательных данных было известно, что в районах предстоящих действий отдельные группы моджахедов численностью от 20 до 80 человек находились в районе восьми населенных пунктов, удаленных друг от друга на расстояние порой до 25 километров.
Решено было совершить рейд по двум маршрутам, блокировать районы расположения мятежников и не допускать их выхода из занимаемых районов. Подразделения афганской армии должны были проводить прочесывание населенных пунктов, их окрестностей и разоружить «непримиримых». Совершив ночной рейд, к 6.00 подразделения полка блокировали указанные им районы и совместно с афганскими батальонами начали сужать периметр блокирования. В районе Санги-Шанда крупная группировка моджахедов оказала упорное сопротивление, но была подавлена огнем артиллерии и авиации. Батальон, выполнявший задачу по захвату склада оружия в Маланчхейль, продвигался в пешем порядке к назначенному объекту.
Противник перед его фронтом укрылся в горах, сначала сопротивления не оказывал, пропустил подразделения батальона в ущелье, затем отрядом численностью около шестидесяти человек попытался захватить оставленные возле дороги машины. Однако мы быстро обнаружили атакующую группу, подавили ее огнем артиллерии и вынудили поспешно скрыться. Полк к установленному времени, не понеся существенных потерь, выполнил поставленную задачу.
Участие десантников в боевых действиях вновь подтвердило их высокую боевую выучку, умение нестандартно и решительно действовать в сложных ситуациях. Чувство взаимовыручки, необходимости выполнить поставленную задачу любыми средствами зачастую подводило людей к той черте, за которой начинается подвиг...
Ответ: [О подвиге Александра Мироненко]
Это случилось в последние дни февраля 1980 года. Гвардии старший сержант Александр Мироненко и еще два десантника действовали в разведдозоре. Ведя наблюдение, они скрытно продвигались по намеченному маршруту. И все же первые выстрелы прозвучали для них неожиданно. Засада! Гвардейцы не растерялись. Открыв ответный огонь, они укрылись за грудой камней. К этому моменту разведчики были ранены. В короткие секунды затишья они наскоро перевязали друг друга. Бандиты вновь поднялись в атаку, рассчитывая захватить горстку отважных солдат. Но эта попытка была сорвана метким огнем разведчиков. Их было только трое. А душманов в десятки раз больше. Но мужественные гвардейцы показали, что воюют не числом, а умением. И когда бандиты - в который раз! — поднимались в атаку, они неизменно натыкались на разящий огонь отважных воинов.
Но силы были слишком неравны. Вот вражеская пуля сразила одного из солдат, потом другого. Тяжело был ранен и Александр. Но он не выпускал оружия из рук и продолжал вести огонь до тех пор, пока не закончились патроны. Отложив уже ненужный автомат в сторону, он взял в руку последнюю гранату. Бросить ее во врага у него уже не было сил. И тогда Александр выдернул чеку и, прижав гранату к груди, лег на спину...
Взбесившиеся бандиты бросились на гвардейца. Когда они подбежали вплотную, Александр разжал пальцы... Около десятка душманов нашли свою смерть от этого последнего взрыва, эхо которого гулко прокатилось по горам.
Оставшиеся в живых головорезы надругались над телами двух советских солдат. А старшего сержанта не тронули. Видно, даже мертвый, с разорванной грудью, он был страшен им. Гвардии старшему сержанту Александру Григорьевичу Мироненко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Приказом Министра обороны СССР он навечно зачислен в списки разведывательной роты части, под Боевым Знаменем которой служил и героически погиб.
Десантники своей отвагой, мужеством и героизмом вписали золотую страницу в историю не только своих войск, но и Вооруженных Сил в целом. При ведении боевых действий особо отличился личный состав 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Приняв участие практически во всех крупных операциях, дивизия выполнила все задачи. Действуя на острие ударов, десантники нанесли врагу существенный урон, понеся минимальные потери со своей стороны. За успешное командование соединением два его командира — генерал-майоры А. Е. Слюсарь* и П. С. Грачев - были удостоены звания Героя Советского Союза.
За десять лет афганской войны 17 десантников стали Героями Советского Союза, более 24 тысяч крылатых пехотинцев за проявленное мужество и героизм были отмечены другими государственными наградами.
Александр Евдокимович СЛЮСАРЬ [10. 11. 1939, станция Среднебелая, Ивановский р-н Амурской обл], военный деятель, командир 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (1979-81), в составе которой принимал участие в афганской войне (1979-84); командир 103-й воздушно-десантной дивизии (1981-84). Позднее: начальник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища (15. 03.1984 - 17. 12. 1995), Герой Советского Союза (15. 11. 1983), Генерал-лейтенант (1988), в отставке с дек. 1995. Автор книги мемарного характера «Воспоминания командира» (2003). Два ордена Ленина, два ордена Красной Звезды; ордена За службу Родине в Вооруженных Силах СССР 2-й и 3-ей степени; медаль Десять лет Саурской Революции (РА).
До всего доходить приходилось по ходу боевых действий. Главное, что требовал от своих офицеров – не платить за афганские «горки» солдатскими жизнями. После каждого выхода, после каждой боевой операции тщательно обобщали боевой опыт. Приезжавшим потом по замене в Афган командирам будет легче – главные победные аксиомы горной войны будут уже открыты.
Чтобы бороться с засадами на горных дорогах, я придумал спешивать одну роту и налегке посылать ее вверх – прикрыть идущую внизу бронегруппу. Движение по горным дорогам – только гусеница в гусеницу и только после инженерной разведки. Если огонь с соседней скалы, колонна смыкается – машина плотно подходит к машине, и в промежутке между скалой и колонной передвигаешься как по траншее. Стволы в сторону противника и огонь по «зеленке». Научились лазать по горам при помощи веревки с узлами. То, что в сапогах в горах много не навоюешь, стало понятно сразу же. Не дожидаясь, когда эту проблему решат наверху, я попытался решить ее сам. Закололи свиней в оставшемся на «большой земле» подсобном хозяйстве, и на вырученные деньги купили кеды и шерстяные носки.
Поначалу сильно доставали душманские снайперы, в первую очередь выбивавшие радиста и командира, лишая подразделения управления. Рации с согнутыми антеннами стали прятать в рюкзаки, а офицеры в горные рейды стали одеваться как солдаты. Ну а самое эффективное оружие против снайпера – растянувшись по фронту пойти на него: тут же пустится в бегство. Чтобы подразделения были более управляемыми и не потерять раненых в горячке боя, делились на боевые двойки и тройки. Ранило одного – второй его выносит. Эти и многие другие тактические идеи потом еще долго применялись в Афганистане и впоследствии в Чечне.
Память об афганских дорогах и погибших друзьях – орден Боевого Красного Знамени. Самая дорогая награда.
Войну в Афганистане иногда называют войной упущенных возможностей. Разумеется, она в любом случае была бесперспективна в плане какой-то триумфальной победы. Однако ситуацию там вполне можно было держать под контролем Москвы и практически без потерь. Разведгруппам десантников не составило бы особого труда «сесть» на караванные тропы, выявить базы непримиримой оппозиции, взять под свое наблюдение обширные территории. Оставаясь невидимыми, разведчики могли бы «засветить» любую цель, будь то отдельный отряд, караван с оружием, верблюд с наркотиками в мешках. А дальше бы наступал черед новейшей военной техники: управляемые бомбы, сброшенные из-под невидимых с земли космических высот, крылатые ракеты высокой точности, самонаводящиеся снаряды сами бы находили кого надо или что надо.
Никаких сокрушительных бомбоштурмовых ударов, никаких атак в полный рост, никакой лишней крови с той и другой стороны. Конкретный снаряд поражал бы конкретного осла на конкретной тропе, а ракета огромной разрушительной силы не просто бы падала в ущелье, а точно влетала в пещеру, где, к примеру, таился склад с оружием или наркотиками. И один Аллах бы ведал, откуда пришло возмездие. Но этого не случилось. Десантники так и не получили приказа реализовать на практике все свои уникальные возможности, а советское оружие высокой точности так и осталось пылиться в арсеналах.
Первые годы десантники осуществляли охрану трубопроводов, сопровождали колонны с различным грузом, охраняли штабы и даже ходили в атаку на вражеские позиции, чего они не должны были делать в принципе... Однако примерно с середины афганской эпопеи спецподразделения десантников удалось несколько обособить, хотя бы частично направить их деятельность в разведывательно-диверсионное русло, и результаты не замедлили сказаться. Десантники, действуя небольшими формированиями, стали давать результаты, сравнимые с теми, что приносили дивизии, проводя дорогостоящие кровопролитные операции с участием авиации, артиллерии, бронетехники. Быстро выяснилось, что моджахеды, против которых оказались бессильны регулярные части СА и правительственные войска Кабула, сами бессильны против десантников. С мобильными полевыми подразделениями моджахедов сошлись в поединке столь же мобильные и неуловимые спецгруппы.
Однако не сразу десантники, несмотря на свою профессиональную выучку, стали той грозной силой, которой опасались афганские партизаны. Прибывшие из казарм в европейской части СССР, десантники не знали секретов антипартизанской войны и не были готовы к сражениям в тяжелых условиях Афганистана. Примером может служить трагедия асабадского батальона. Обученные в белорусских лесах атаковать ракетные базы и командные пункты НАТО, они не видели в моджахедах опасного противника.
Когда под Мараваром* после атаки десантников партизаны стали быстро отходить в ущелье, разгоряченные погоней десантники оказались запертыми в ущелье превосходящими и хорошо размещенными афганскими силами. Из примерно 30 солдат, оборонявшихся до конца, спаслись только двое. Победители надругались над трупами, добили раненых. Лишь на следующее утро до советских постов добрались раненый сержант и солдат. Со временем десантники, как и другие подразделения, приобрели опыт, оплаченный кровью. Десантники поняли тактику партизан, научились избегать их засад и успешно с ними сражаться, используя иные, еще более изобретательные приемы.
Частые засады против караванов со снабжением для партизан стали поводом называть десантников «охотниками за караванами». В конце ноября 1989 года состоялась типичная операция такого рода. Джелалабадский батальон десантников вместе с небольшой группой пуштунов из племени моманд заняли позиции вдоль сухого русла реки недалеко от границы с Пакистаном. Ожидание длилось двое суток. Все это время при ночных холодах нельзя было зажигать костры или двигаться в дневную жару. Разведчики дали сигнал о приближении каравана Передовые патрули их пропустили и открыли огонь только тогда, когда в русле оказался весь караван: сотни вьючных животных, нагруженных ракетными снарядами, коробками с боеприпасами и т. д. Среди мертвых верблюдов и ослов впоследствии насчитали свыше 220 убитых моджахедов. Десантники потерь не понесли.
*...когда под Мараваром, имеется в виду знаменитая своими трагическими последствиями операция 21 апреля 1985 в Мараварском ущелье (провинция Кунар), начавшаяся с учебного выхода в кишлак Сангам 1-ой роты 334-го отряда специального назначения ГРУ под командованием капитана Ник. Нестеровича Цебрука, когда при выполнении боевой задачи рота попала в огневую засаду, при отражении огня противника, героически погибла (отряд прибыл в Асадабад из Марьиной Горки в Белоруссии менее чем за месяц до трагедии - 27. 03. 1985). В бою погибли 31 советский военнослуащий, в т. ч. сам Цебрук, и командир группы Ник. Анат. Кузнецов. Погибли так же трое военнослужащих 5-й ОМСБ, принимавшего участие в операции, по спасению 1-ой роты (22-23 апреля). СМ. С. Козлов «Асадабад»; Пётр Ткаченко «Слово о Мараварской роте»; «Мараварская» рота (20 лет спустя).
Не все операции были столь простыми. Приходилось прибегать к внезапным нестандартным действиям. На контролируемые противником территории солдаты проникали, выдавая себя за гражданских лиц — торговцев в традиционной афганской одежде с бородами и крашеными волосами. Поскольку советские базы и близлежащие дороги постоянно находились под наблюдением, десантники не могли незаметно выехать на операцию. Поэтому вопреки директивам начальства десантники не отдавали захваченные «Тойоты» и «Симурги». Скрытые внутри «ЗИЛов» и «КРАЗов», эти машины покидали базы в виде обычного хозяйственного конвоя. Затем в подходящем месте машины выезжали на дороги, приобретали признаки «партизанского каравана» и двигались в нужный район.
Десантники атаковали и с воздуха. Четыре вертолета — два Ми-8 со штурмовыми группами и два Ми-24 в качестве поддержки вылетали по 2-3 раза в сутки. Иногда они на 15-20 км углублялись внутрь Пакистана, а затем возвращались в Афганистан. Несколько минут пограничных нарушений оставались незамеченными пакистанцами. А за это время вертолеты атаковали отдыхающих от боев афганских партизан.
В ходе одной из таких операций кандагарские десантники захватили ракетный комплекс «Стингер», крайне опасный для вертолетов и мало известный тогда советским специалистам. Впоследствии вертолеты и десантники совершали рискованные рейды, чтобы спровоцировать операторов «Стингеров» и ликвидировать их.
Часто применялся способ «ловли на приманку». Примером может служить операция асабадского батальона десантников, проведенная в 25 км от Асабада на высоте 1915 метров над уровнем моря (провинция Кунар). Ночью рота десантников скрытно заняла позиции на горе, возвышающейся над несколькими кишлаками, в которых находились сильные группировки партизан. Атака на них привела бы к большим потерям. Вместо этого десантники укрепились на вершине, приготовили противопехотные и управляемые мины и разместили крупнокалиберные пулеметы. За день до этого вертолет высадил там девять человек. Их, конечно, заметили партизаны, которые двинулись в горы, чтобы уничтожить «малочисленный» пост. Сначала они попали на минные поля, а затем под массированный огонь целой роты. Дело завершили вертолеты, и на афганской стороне осталось очень немного партизан, способных к новым боям.
Действия десантников были успешными почти всегда. Моджахеды боялись их больше, чем мощных, но малоподвижных подразделений с тяжелым вооружением, больше, чем вертолетов и самолетов.
Как правило, спецподразделения десантников действовали группами по 9 человек; ротами по 37-40 солдат каждая, разделенными на четыре группы во главе с командиром; батальонами (три роты плюс подразделение поддержки — пулеметы, минометы, тяжелые гранатометы АГС-17) — всего около 150 человек. Хорошая подготовка часто позволяла советским десантникам выигрывать сражения даже с превосходящими силами противника. В одном таком случае группа из 16 десантников, возвращаясь с задания, была окружена 250 партизанами. В группе погибли и получили 11 человек, но она вырвалась из окружения, не оставив на поле боя ни одного раненого, при этом погибли свыше 100 моджахедов.
Афганистан стал для нас не только источником тактического опыта. Это был еще и повседневный опыт. В схватках, особенно в ближнем бою, хорошо действовал пистолет Стечкина АПС, снабженный глушителем. На больших расстояниях, в горах десантники охотнее применяли превосходные карабины СВД, калибр 7,62 мм (собирая их на поле боя и накапливая без разрешения командования), чем АК-74 калибра 5,45 мм. Очень пригодились прицелы и бинокли ночного видения — меткий, как днем, огонь десантников вызывал страх и панику среди партизан. Каждый солдат стремился достать трофейный пистолет — дополнительное оружие в боевой обстановке.
Ряд недостатков был обнаружен у стандартного советского обмундирования. На время операции мы нередко обменивали его на трофейное: американские шнурованные ботинки, английские куртки, китайские нагрудные патронташи и т.д., которые доставлялись моджахедам через Пакистан с Запада. Мы охотно пользовались также западными биноклями и очками ночного видения, коротковолновыми радиостанциями. Многие из подобных фактов впоследствии оказали влияние на тактику и оснащение советских подразделений специального назначения.
Домой!
В 1981 году, перед самым отъездом из Афганистана домой, суждено было мне подхватить какую-то тамошнюю лихорадку. Я сильно болел, температура была очень высокой, врачи не знали, что со мною. С такой болезнью сталкиваться им еще не приходилось. Достаточно сказать, что в те дни я похудел на 18 килограммов.
Полуживой я сел в самолет. В таком вот плачевном состоянии, совсем даже не бравый с виду, приземлился в Ташкенте. Прошел таможню, здесь у меня отобрали пять зажигалок, которые я тогда коллекционировал. А больше ничего ценного у меня при себе и не было.
Из Ташкента прилетел в Москву, оттуда полетел на Витебск гражданским самолетом. В Витебске в штабе дивизии дали мне машину УАЗ-469, добраться домой в Боровуху, едем ночью. Идет навстречу машина с прицепом, а мой "уазик" вдруг пошел на полосу встречного движения. Все решилось за секунды, посмотрел – солдат спал, я сразу за руль, руль поставил на место, и заметил это водитель встречной машины. Он тоже вильнул и этим спас нам жизнь. Если бы я дремал или отвлекся на одну секунду…
Получил я очередное назначение – начальник штаба 7-ой воздушно-десантной дивизии, расквартированной в городе Каунас.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
