Дмитрий Иванович Карокасиди, 1935 года рождения, рядовой Советской Армии.
Мы с Дмитрием Ивановичем впервые встретились в феврале 2012 года в Саргатском районном историко-краеведческом музее, где проводилось очередное мероприятие по случаю годовщины 15 февраля.
Официальные речи, дежурные поздравления должностных лиц - все как положено, от имени и по поручению, и от себя лично..
А потом стол с закусками и не только... И разговоры на тему: "А помнишь..?"
Я обратил внимание на супружескую пару, пожилых мужчину и женщину, сидящих за столом, с краю, и в разговорах не участвующих. Мужчина смотрел на присутствующих с какой-то доброй, грустной улыбкой. Казалось, ему нравится сам факт пребывания в этом зале, такое молчаливое участие.
Я обратился к нему с вопросом. Завязался разговор. По возрасту судя должен быть офицером, ан нет, рядовой запаса...
Карокасиди Дмитрий Иванович, пенсионер из села Новотроицкое Саргатского района Омской области. И его супруга (не запомнил я имя ее к стыду моему великому). Почему вместе приехали на мероприятие? А супруга никуда Дмитрия Ивановича одного не отпускает, сердце у него часто пошаливает, случись что, она рядом.
Как в Афганистане оказался возрастной рядовой запаса? Призвали через военкомат осенью 1979 года. И отправили в неизвестность. Оказалось - в Афганистан. Такие, как Дмитрий Иванович, призванные из запаса "партизаны", готовили плацдарм для встречи наших войск еще до их официального ввода в Афганистан.
На мою реплику: "А-а-а, так Вы Дмитрий Иванович, партизан", улыбнулся очень дружелюбно: "Да, партизан. Нас таких много было. После ввода наших войск мы стали не нужны, нас заменили солдаты-срочники. В январе 1980 поехал домой".
А потом, через много лет, когда здоровье стало шалить, начались долгие скитания по чиновничьим кабинетам с просьбой о признании права на льготы. Не сразу, но такого признания добился, получил документы. А какие в деревне льготы? Тут же все свое, от государства что ждать - живи да живи... Так и жил...
В 90-е годы сына Дмитрия Ивановича призвали в армию - и в Чечню, на войну... Ждали, дни считали, часы, минуты. От письма до письма. Слава богу - вернулся живой-здоровый. А вот сердце Дмитрия Ивановича стало все чаще давать сбои...
В 2013 году Дмитрия Ивановича не стало. Ушел ветеран в мир иной тихо как-то и не заметно...
Ни статей газетных о нем не написано, ни стихов-песен не сложено. Просто жил когда-то где-то человек. "Партизанил", "афганец". На официальные мероприятия не приезжал, поэтому когда приехал, ему сразу две медали юбилейных вручили - 15 лет и 20. А он сидел и улыбался, держа на ладони не великие, собственно, награды, напоминавшие о его афганской странице жизни.
Я разместил на Страницах фото Дмитрия Ивановича Карокасиди в канун очередной годовщины ввода советских войск в Афганистан. В память о тех декабрьских днях 1979 года, когда неизвестный своей стране "партизан" рядовой запаса Карокасиди готовился встречать наши войска по ту сторону границы...
К 38-й годовщине ввода советских войск в Афганистан...
Алия Маматказина
"Ввод войск в Афганистан глазами «партизанской» жены"
Город Термез, в котором я родилась и живу, сравнительно небольшой. Но исторически так сложилось, что с конца ХIХ века он был форпостом Российской империи, а затем бывшего Союза на южных рубежах, потому что находится на самом берегу Амударьи. За рекой – Афганистан. Так уж было заведено, что, несмотря на то, что город пограничный, воинские части, находившиеся здесь, были кадрированными. А призывного возраста мужчины Термеза и Сурхандарьи, областным центром которого он является, были приписаны к одной из воинских частей, и обязательно 1 – 2 раза в год призывались на военные сборы.
Так было и в апреле 1979 года, и в апреле 1978, было и раньше…
Поэтому когда 11 декабря 1979 года в двери термезчан стали стучаться посыльные горвоенкомата и вручать повестки «явиться на военные сборы», никто не удивился. Месяц сборов на полигоне с сохранением 70 процентов заработной платы по месту работы – дело для термезских мужчин привычное. Принесли повестку и моему мужу – офицеру запаса. Быстро собравшись, он ушёл. Всё как всегда – мужчины уходили на сборы, женщины и дети их ждали. Ничто не предвещало того события, которое потом прогремит на весь мир – ввод войск в Афганистан.
Незадолго до 25 декабря муж заскочил домой в зимней военной форме, отдал свёрток с гражданскими вещами, поцеловал меня и детей и побежал в часть.
25 декабря программа «Время» сообщила, что по просьбе афганского правительства в Афганистан введены советские войска…
Весь Термез вздрогнул: «Наши пошли!» И стало по - настоящему страшно: за своих мужей и братьев, за то, что в городе не осталось ни одного мужчины – защитника, одни старики, женщины и дети…
Много позже, уже в эпоху интернета, я нашла на его просторах стихотворение термезчанки, имя которой осталось для меня неизвестным (имя поэтессы Тананайко Ирина Арлекиновна, капитан медицинской службы - V.):
По Термезу люд всполошился, По городу гул войны прокатился. Камазы спешат, БТР идут. Люди со страхом несчастья ждут. Гарнизонный город по тревоге поднят, В направлении Кабула пойдет отряд. Понтонную переправу наведут В Афган наши ближние уйдут. Беда одного туда провожать, А если сразу двух - горя не передать. Жены, матери спать перестали, Все почтальоны врагами стали. Это у вас - долг, честь, присяга, На коленях поцелуй у флага, А для женщин это - только слова, Лишь бы ближних была цела голова. Прессе верить они не хотят, Посылку оказией передать норовят, Слухами досужими они питаются, И надежду не терять пытаются…
Ирина Арлекиновна Тананайко [23.4.1960,Ташкент], работник Ташкентского госпиталя (медсестра палаты интенсивной терапии 24 отд. ОВГ340, 1981-83) и инфекционного госпиталя города Термеза (деж. мед-ра, 1983-84) в годы афганской войны. Живёт в Одессе. Публикуется на сайте ArtOfWar (с мая 2008). ЕЁ СТРАНИЦА.
В воинских частях, располагавшихся до ввода войск в Афганистан на территории города, в этот период охрана военных складов то ли отсутствовала, то ли её было недостаточно, и любопытные мальчишки как – то ухитрялись проникнуть туда и добывать патроны или гранаты.
Потом они разжигали костры во дворах или на пустырях и бросали туда снаряды: взорвутся или нет? Взрывались. Ребятишки гибли или становились калеками. Так погиб сын нянечки из группы детского сада, куда я водила свою дочь.
В «мирное» время мы, жёны «партизан», никогда не интересовались, к какой части были приписаны наши мужья. Теперь все стали лихорадочно вспоминать, к каким частям, располагавшимся в городе, они были приписаны, и старались хоть что – то узнать об их судьбе и, если удастся, передать или узнать через них хоть какую – то весточку.
Я тоже никогда не интересовалась, к какой части был приписан мой муж. Но, на моё счастье, в Термезском гороно, где я в то время работала, разговорившись с работницей одного из детских учреждения Валей Мануйленко, муж которой был прапорщиком и на несколько дней приехал по своим делам из Афганистана в Термез, я узнала, что он знает моего мужа.
Оказывается, муж был приписан к «двадцатке», воинской части, которая находилась возле Северных ворот (через много лет я узнала, что по – военному «двадцатка» называлась 781 отдельным разведывательным батальоном), что мой муж – Ахмедов Мухаммади Рахматович - был назначен командиром 1 разведроты, потому что кадровый командир этой роты на начало ввода войск находился на излечении в госпитале, так как заболел гепатитом, что рота под командованием моего мужа первой перешла через наведённый через Амударью понтонный мост и сейчас стоит на Саланге. Через этого прапорщика мы с мужем получили возможность обмениваться короткими весточками.
После новогодних праздников женский коллектив гороно, где я тогда работала, (у всех или муж, или брат, или отец ушли в Афган) решил собраться и отметить на работе Новый, 1980-ый, год. В обеденный перерыв «сообразили стол» и купили бутылку. В городе в то время со спиртным была проблема, и пришлось купить какую - то то ли китайскую, то ли корейскую водку, которая почему – то была желтоватого цвета, а внутри неё находился какой-то корешок, напоминавший то ли корень женьшеня, то ли корень хрена… Я, вообще – то никогда водку не пила, но после того, как произнесли самый волновавший всех тост: «Бабоньки, давайте выпьем за то, чтобы наши мужья вернулись живыми!», грех было не выпить…
А потом в город стали привозить первые трупы… На них не было ни одного огнестрельного ранения. Все гадали: почему? Как потом выяснилось, что это – трупы ребят, ушедших в Афганистан по повесткам с автомашинами, на которых работали на «гражданке» в автоколонне 2510, и задохнувшихся в тоннеле на перевале Саланг…. Среди был и Хамро Кувончиев – бывший ученик школы имени Ахунбабаева, где работала в те годы учительницей моя мама…
Затем город потрясло известие: привезли 2 изуродованных трупа девушек – медичек. Говорили, что они, подумав, что афганцы – свои, мусульмане, говорящие на их родном языке, зашли в местный дукан… Расправа была страшной…
Однажды, уже в конце января 1980 года, идя на работу, я увидела колонну танков и других военных машин. Они ехали по центральному проспекту города. На перекрёстке один из офицеров, ехавших впереди колонны, остановив машину, стал спрашивать у сразу окруживших его людей: Как проехать к крепости?..
А в начале февраля стали возвращаться «партизаны». Обросшие, усатые, бородатые, загорелые, они, увидев друг друга на улицах, радостно бросались обниматься…
Первый вопрос: "Где был?"
В ответ звучало: «Кандагар!», «Пули – Хумри!», «Саланг!»…
Город в эти дни был похож на Берлин в день Победы. Только без выстрелов в воздух…
Вернулся и мой муж. Живой и невредимый. Бортом через аэродром Какайты. А с ним и его рота, в целости и сохранности, без потерь…
Муж никогда не любил рассказывать мне и детям о службе в Афгане: где были, что делали - «Меньше знаешь – спокойней спишь»…
Лишь однажды, в порыве откровенности, вдруг с улыбкой рассказал, что когда он, высунувшись из люка БТРа, проехавшего первым через понтонный мост, с любопытством разглядывал «ту», чужую, сторону реки, заснеженную, пустынную дорогу, то услышал по рации слова: «Что высунулся, Ахмедов? Убери голову!..»
В один из дней мужа вызвали в военкомат и вручили ему орден Красной Звезды.
Уже потом, в 1989 году, муж стал инициатором организации в нашей Сурхандарьинской области Совета воинов – интернационалистов и первым её председателем (на общественных началах).
А когда стали впервые проводить выборы депутатов на альтернативной основе, ребята – «афганцы» выдвинули его кандидатуру в депутаты областного Совета. Развернув работу, они добились того, чтобы депутатом стал он, беспартийный, а не «выдвиженец» горкома партии…
Мужа, к сожалению, не стало 23 сентября 1995 года. Сказался Афган, который до сих пор собирает свои жертвы…
Больше 9 лет не объявленной «афганской» войны наш город жил в состоянии прифронтовой полосы.
Над городом то и дело попарно низко – низко летали вертолёты.
В очень модном тогда, только недавно открывшемся, ресторане «София» «гудели» военные, вырвавшиеся на несколько дней в Союз.
По улицам время от времени ходили прапорщики и предлагали жителям купить никогда не продававшиеся в то время в местных магазинах банки сгущёнки по 55 копеек и тушёнки по рублю…
К нам в гости однажды приехали из Сасовского района Рязанской области (родины моих родителей) незнакомые нам до того родители солдата Кулинушкина, которым он написал, что может быть вырвется на несколько дней в Союз. Откуда они узнали адрес моих родителей – не знаю, но встретили их как родных – Афган объединил всех…
Термезский госпиталь принимал раненых. Хирург Алимов собирал их буквально по частям и ставил на ноги.
На войне сложили головы термезчане Сергей Рабко, Николай Цуранов, Джалолитдин Курбанов, Андрей Чалышев, Алексей Бакуменко, Култура Аманов, Жумабай Гаиров, Хамро Кувончиев, Валерий Ухабов… Валерию Ухабову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Звёзды над Кабулом неживые, Кто – то зажигает их в ночи… Были вы такие молодые… Вспомним ваши лица, помолчим…
Ребятам, не вернувшимся с этой «не объявленной» войны, корреспондент областной газеты «Заря Сурхана», поэтесса Светлана Лукасевич посвятила своё стихотворение «Монолог воина – афганца»:
Снова падают росы с душистых акаций, Снова ливни ночные шумят по весне. Одному суждено просто жить и влюбляться, А другому дано умереть на войне…
Снова песни поют о сгоревших колоннах И о том, как подбитый стонал вертолёт, Камнем падая вниз, как кончались патроны И от скользкой тушёнки крутило живот.
Но живым не дано воплотиться в ушедших И Афган – лишь обрывки забытого сна. А могилы солдат осыпают черешни… С ними память, родная земля и весна.
Я в афганских горах навсегда затерялся, Превратился в оранжевый, зыбкий песок, И в чужие снега прямо с ходу ворвался, Когда молния вдруг полоснула висок…
Только помню ребят обожженные лица И кишлак, опустевший в душманском огне, И непрожитой жизни пустые страницы, И скамейку у дома, и маму в окне…
Только помню, как падали росы с акаций, Только помню, как ливни шумели весной. Знаешь, мама, я жить бы хотел и влюбляться! Знаешь, мама, я просто хотел бы домой…
Звание Героя Советского Союза было присвоено и выпускнику школы № 3 города Термеза Высоцкому Евгению Васильевичу, командиру 180-го мотострелкового полка 108-й Невельской дважды Краснознамённой мотострелковой дивизии в составе 40-й Армии.
15 февраля 1989 года – день вывода последних советских войск из Афганистана. А ещё задолго до этого дня термезчане не раз ездили встречать выходившие оттуда войска.
Списки тех, кому разрешалось пройти в этот день на мост, заранее составлялись на работе и утверждались в определённых организациях – город-то был пограничным…
Те, кто не мог попасть на мост, видели возвращавшихся в городе, когда те проезжали по улицам на своих боевых машинах…
До сих пор - мороз по коже от рассказа моей подруги, которая в один из дней 1988 года стала свидетелем такой сцены: утром она шла на работу со своей мамой, и вдруг по улице стали проезжать боевые машины. Солдаты, высунувшись из люков машин, со счастливыми лицами кричали, увидев любую пожилую женщину: «Я вернулся, мать!!! Я живой!!!»
15 февраля 1989 года в списки встречающих войска на мосту хотели попасть все… Посчастливилось и мне. Так что как спрыгнул с БМП генерал Громов, как нему подбежал сын, как засыпали цветами вернувшихся, я видела своими глазами.
Играл оркестр, обнимались и целовались встречающиеся… Радость людей была безгранична!
Война, длившаяся больше 9 лет и забравшая тысячи жизней, оставившая многих калеками и сиротами, для нашего города, как и для всей тогда большой страны, ЗАКОНЧИЛАСЬ…
Алия Маматказина, "партизанская" жена, г. Термез. Светлана Лукасевич, журналист и литератор. Работала корреспондентом в различных периодических изданиях: «Заря Сурхана», «Вечерний Ташкент», «Одинцовская неделя». С 12 лет пишет стихи. В настоящее время живёт и работает в Санкт-Петербурге.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
