В ЗАСТАВКЕ: А. Н. Волков. «Гранатовая чайхана»; масло, холст. 105х116. 1924. Третьяковская галерея в Москве.

Одна из наиболее известных и, несомненно, лучших работ раннего периода творчества узбекистанского художника Александра Николаевича Волкова (1886-1957). Сплав поисков советского кубизма и попытка привить его ростком к рассохшемуся от времени стволу древней, многое и многих пережившей традиции суфийского опыта.



Молчаливое размышление своеобразного духовного зикра посетителей узбекской чайханы, вписанное в иконографический канон православной Троицы.

Но если вы присмотритесь внимательно - в пересечении треугольников вы заметите ещё и фигуры музыкантов, чьи расплывающиеся в дымке времени очертания искусство Востока знает ещё с ранне-буддистских времён - музыка всегда сопровождала человеческие молчание и размышление.

Автор был поэтом, но что не менее значимо, будучи местным уроженцем (и почти всю жизнь в Средней Азии проживший), Волков получил великолепное профессиональное образование в классах петербургских и киевских училищ и на курсах первых тогдашних мастеров кисти и грифеля: В.Маковского, Н.Рериха, В.Менка, Ф.Кричесвского, М.Билибина, скульптора Л.Шервуда.

Искусствовед Наталия Вячеславовна Апчинская (1.6.1937 — 9.3.2014), писала об этой картине:

"В суфийских братствах была тщательно разработана система цвето-световой символики. В соответствии с этой символикой белый означал ислам, что означает «предание себя Богу», синий – божественную милость, жёлтый – веру, зелёный – покой, чёрный – любовь к Богу и экстатическое смятение, а красный – интуитивное знание (ирфан).

В «Гранатовой чайхане» присутствуют все указанные цвета, но господствует в ней красный, что согласуется с её темой интуитивно-экстатического постижения Бога. Этот красный цвет теперь уже не свет солнца, а цвет граната, который почти во всех религиях символизировал иной мир.

В картине Волкова цвет граната звучит с поразительной силой и чистотой и кажется воплощением высшей радости, которая несравнима с обыденными переживаниями. Представляется, что сам художник в процессе работы испытал нечто сходное с чувствами его персонажей, но в отличие от них смог рассказать о пережитом языком живописи.

С не меньшей силой звучит в «Гранатовой чайхане мотив неразгаданности тайн мироздания и потаенности знания о нем. В то время, как работы во-10-х годов при всей таинственности их содержания отличались открытой цвето-пластической экспрессией выражения, в «Гранатовой чайхане» образы ускользают от зрителя, погружаются в тень, уходят вглубь полотна, их очертания дробятся, кажутся смутными и ирреальными.

Две с трудом различимых «беданы» (этим словом именовались певчие канарейки и клетки, в которых находились), возможно, также выражают мысль о закрытости для человека природного мира. Многослойность живописи (присущая и другим работам Волкова) создавала столь важное для художника впечатление неисчерпаемой глубины изображенного…".

__________________________________

К слову сказать, А.Н.Волков оставил след и в ранней фалеристике советской Средней Азии: он "привлекался и активно участвовал в работе по проектированию и изготовлению воинских нагрудных знаков отличия для БНСР и ХНСР". Но об этом в следующий раз.