«Я навсегда останусь молодым и буду жить в коротком слове «память»…
Леонид МОЛЧАНОВ [21. 12. 1962 - 22. 04. 2015, дер. Большая Ухолода Борисовский р-н Минской обл. РБ], поэт-афганец, участник боевых действий в Афганистане в 1984 – 1986 годах. Окончил НВВПОУ (Новосибирское высшего военно-политическое общевойсковое училище имени 60-летия Великого Октября, основано 1 июня 1967), выпускник 1984. Широкой известностью пользуются стихи поэта: «Я снова куда-то спешу, как всегда», «Баллада о двадцатилетних», «Баллада о неиспользованных парашютах» («Афганское солнце со снежных вершин, свистя лопастями, уносим. Ушло на заданье двенадцать машин, назад возвращается - восемь...»), «Я остался живым — просто мне повезло», «За хребет по перевалу отошла война». Некоторые стихи М. положены на музыку Василием Донским («Замполит»). На одной из плит мемориального комплекса «Чёрный тюльпан» в Петрозаводске выбиты строчки Молчанова: «Я навсегда останусь молодым и буду жить в коротком слове «память»…».
Вдохновение похоже на рождение звезды. В яркой вспышке творческого наития поэт создаёт своё творение так же, как Вселенная зажигает звёзды.
Есть люди, которые не говорят о своей боли, не жалуются на судьбу, хотя подчас она к ним жестока и несправедлива.
К таким людям принадлежал капитан запаса Леонид Молчанов. С его творчеством многие читатели хорошо знакомы. Он был участником боевых действий в Афганистане в 1984–1986 годах. Широкую известность принесли ему стихи: «Я снова куда-то спешу, как всегда», «Баллада о двадцатилетних», «Баллада о неиспользованных парашютах» («Афганское солнце со снежных вершин, свистя лопастями, уносим. Ушло на заданье двенадцать машин, назад возвращается — восемь…»).
Некоторые стихи Молчанова положены на музыку Василием Донским («Замполит»). На одной из плит мемориального комплекса «Черный тюльпан» в Петрозаводске выбиты строчки Молчанова: «Я навсегда останусь молодым и буду жить в коротком слове «память». Строки, принадлежащие перу Леонида Молчанова, высечены и на монументе погибшим в горячих точках в Ростове-на-Дону: «Мы чисты пред тобою, Родина! Будь и ты перед нами чиста!».
Чуть больше года назад этого замечательного человека не стало. Он умер 22 апреля 2015 года в Беларуси, в деревне Большая Ухолода Борисовского района Минской области.
Остались в прошлом звуки канонады, Мы привыкаем ночью спать спокойно. Все реже надеваем мы награды… Что ж — иногда и так кончались войны. В истории хватает перебоев — Что делать — виноваты в этом сами. …В Афган нас провожали как героев, А после — оккупантами назвали… Мы в восемнадцать лет ушли «за речку», Не думая о подлости и страхе, Чтоб слышать здесь: «Афганцы» съели гречку» — И получать без очереди сахар. А в памяти — друзей погибших лица. Как их забыть и как мне их не видеть? Мы привыкали Родиной гордиться, Теперь мы привыкаем ненавидеть… Вот так — все с перегибами, все — с маху: И ордена,и ложь,и кривотолки. Спасибо! Нам не нужен «льготный» сахар! Им нашу жизнь не подсластить нисколько.
Сентябрь, 1989 г.
Он оставил потрясающие стихи, мелодику и образы которых еще оценят потомки, увлекающиеся искренней военной поэзией.
«ЗА ХРЕБЕТ ПО ПЕРЕВАЛУ ОТОШЛА ВОЙНА»
За хребет по перевалу отошла война, Снова крылья разбросала жёлтая весна. Ветер пыль сухую гонит, солнце жар палит… На кровавом грязном склоне паренёк лежит.
Безудержным горьким плачем захлебнётся мать, Что ж – кому-то Бог назначил так вот умирать: Без геройства, просто, сразу, на четвёртый день… А ведь он ещё ни разу не стрелял в людей…
Сын великого народа и большой страны, И уже чуть меньше года до конца войны. В феврале пойдут колонны к Родине вперёд, А потом – уставший Громов по мосту пройдёт…
С головою непокрытой, утонув во мгле, Паренёк лежит убитый на чужой земле. Целый год ещё до этой памятной весны, Беспощадный год последний, страшный год войны…
Многие периодические издания печатали и прозу, и стихи Леонида. Писал он редко, но каждая его работа — пронзительный, надрывный крик души, отражение чувств, тонкая живая работа ума:
Нам все еще снится Афган, Правда, теперь все реже. Но память, как боль от ран, Сердце все так же режет.
Это о нем, Леониде Молчанове. И о тысячах других ребят, прошедших войну в Афганистане. Шли они к этой войне разными дорогами, но в Афгане все дороги стали у них общими. И заноза памяти в сердце — одна на всех.
…Самый красноречивый и вместе с тем самый беспристрастный документ — послужной список офицера Леонида Молчанова. Где — печатной машинкой, где — рукой офицера строевой части расписана вся его армейская жизнь, уместившаяся на трех листах.
Родился Леонид 21 декабря 1962 года. По окончании Туркинской средней школы Прибайкальского района Бурятской АССР он поступил в Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище. Курсант, потом лейтенант. Через четыре месяца после окончания училища — служба в Афганистане. В 1984 году лейтенант Леонид Молчанов — заместитель командира разведывательной роты по политчасти 149‑го гвардейского мотострелкового полка 201‑й мотострелковой дивизии…
Кажется, весь человек в этом послужном списке как на ладони. Ан нет!
Сердца нет там. Живого, страдающего, благородного сердца, твердого в бою и трепетного с товарищами в минуты, когда вместо выстрелов и взрывов слышен тихий гитарный перебор, который так хочется поддержать хриплым, простуженным в горах голосом. И когда рука сама ищет карандаш и лист бумаги, потому что слова — как неудержимый ток крови в венах…
Мы были не богатыри былинные, Но шли под пули молча и уверенно. Нам всем казалось:жизнь такая длинная, А оказалось — что кому отмерено. И кто-то, знать, судьбе не приглянулся, Иначе чем вы объясните мне, Что кто-то выжил и домой вернулся, А кто-то — навсегда в сырой земле…
Многоточие — словно следы пуль. За ним и в самом деле — либо смерть, либо испытание… жизнью.
Смерть минула тогда капитана Леонида Молчанова. А орден Красной Звезды за выполнение боевой задачи — напоминание о том, как близко она прошла. Был он награжден и орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, а также медалью «За выполнение интернационального долга в Республике Афганистан».
Леонид Молчанов вернулся в Беларусь. Сначала проходил службу в 27‑й спортивной роте Краснознаменного Белорусского военного округа, потом — в 259‑м отдельном ремонтно-восстановительном батальоне 189‑й гвардейской ракетной бригады, затем — в 72‑м гвардейском окружном учебном центре подготовки младших специалистов. Закончил Леонид Молчанов службу в конце 1992 года. Но воспоминания об армейских буднях, об Афганистане, о боевых товарищах не давали покоя…
Я остался живым — просто мне повезло. Просто я был счастливей других. Я не прятался в щели, осколкам назло, Научившись не думать о них. Я не трусил в бою и друзей не бросал, Чувству долга и братства доверился. Просто мне повезло: видно, палец дрожал У того, кто мне в голову целился… Я остался в живых — и вина не моя, Что друзья не вернулись живыми. Почему же теперь все отчетливей я Ощущаю вину перед ними?..
* * *
Прости меня, товарищ, умирая,
Что никогда не будет
этих встреч,
Прости за то, дружище,
что тебя я
Не уберег, да и не мог сберечь.
Нас ветры не сломали, не согнули,
Но жизнь, как оказалось, —
не пустяк.
…Я тоже получу, наверно, пулю,
Не знаю только —
Где,
Когда
И как…
Многоточие, многоточие… Виделась за ним смерть, а оказалась целая жизнь!
После увольнения из Вооруженных Сил Леонид Молчанов стал учителем физкультуры в Ухолодской средней школе, что в Борисовском районе. Потом работал в детском доме. Взял на воспитание парнишку. Поднимал сироту на ноги, учил мудреной науке жизни — как брат, как отец. Ох как трудно бывало порой в одиночку растить сына. Не имея нормального жилья, преодолевая финансовые трудности… Но Леонид Леонидович не любил говорить об этом. По вечерам он брал ручку и бумагу, и только тогда можно было услышать, как громко, неравнодушно к жизни стучало сердце этого человека. И писал он замечательные стихи…
За пару лет до смерти Леонид Молчанов говорил просто, без затей или желания приукрасить свою речь… Вспоминал.
— В тот день мы вылетали на реализацию. Сейчас это называют зачисткой. А тогда была реализация разведданных. А разведданные были такие: в кишлаке с хорошим таким названием Коньяк появилась банда в количестве около двадцати человек. Ну, естественно, нам сказали: «Фас!». Это мы так шутили, хотя в каждой шутке… А раз там их всего двадцать, послали одну нашу роту. Вылетели, как обычно, рано: часов в пять. Ну, дальше все по плану — высадились и взяли в блок, окружили то есть кишлак. Прочесали — ничего. Ни «духов», ни оружия, ни боеприпасов. Тишь да гладь. Но наш командир тоже не дурак. Еще бы! Полтора года провоевал, знал что к чему. Взял в оборот местного старейшину, тот сразу объяснил, что банда ушла в ущелье еще ночью. Ущелье начиналось сразу за глинобитными дувалами и уходило дальше, в сторону Асадабада. Ротный наш отступать не привык и сразу решил: возьмем! Короче, поперли мы по этому ущелью. Нет, не вслепую, конечно. Все по правилам. На гребнях — по дозору. Вперед, назад — наблюдение. Все было учтено, в этом ротного обвинить нельзя. Не учли одного — «духов» было не двадцать, как доложила разведка, а триста!
Началось все с того, что пропала связь с боковыми дозорами. Ротный кричал в микрофон радиостанции, матерился, но в ответ слышался только треск эфирных помех. Во‑о‑от… Мы не знали, что в это время ребят уже не было в живых…
После Афганистана Леонид женился, но, как говорят, не срослось… Оскорбленный изменой жены, собрал вещи в один чемоданчик и ушел. Так он оказался в деревне Большая Ухолода. Его пригласили работать в школу. Там он создал детский футбольный клуб «Звезда». Через несколько лет он из школы ушел, остался без работы и без жилья.
От родственников и от друзей Леонид Леонидович тщательно скрывал, в каких условиях живет. Фактически проживал он в доме, ему не принадлежавшем (он снимал угол у старушки), без света и без каких-либо удобств. Стихи частенько писал при свете свечи. Стал выпивать. Через какое-то время случился у него инсульт. Бывший «афганец», много пивший и живший в чудовищных условиях, не произвел на врачей благоприятного впечатления. Свидетели вспоминали, что соседи четыре раза вызывали для него скорую, но в больницу его так и не забрали. Несколько дней Леонид Леонидович пролежал дома в агонии. Его друг, учитель местной школы, Павел Каленик неимоверными усилиями добился, чтобы Молчанова все же забрали в больницу. Но было уже поздно. Там «афганец» и умер.
Похоронили его со всеми полагающимися офицеру почестями.
…Леонид описал последний свой бой. Это было за неделю до возвращения на Родину. Недалеко от населенного пункта Герат разведка обнаружила перевалочную базу одного из бандформирований. Базу душманы превратили в неприступную крепость. В скалах они вырубили доты, помещения для складирования оружия и боеприпасов, продовольствия и даже небольшую мечеть. Бандиты рассчитывали обосноваться здесь надолго. В течение трех суток шли упорные бои. Лишь на четвертые сутки бандитов удалось выбить из укрытий. Много было раненых и убитых советских воинов. В этом бою сильнее страха было стремление быстрее помочь боевым товарищам. Позже Леонид написал: …Кто сказал, что мужчинам не страшно, Что они забывают про страх? Что они даже бой рукопашный С упоеньем воспели в стихах? Что они не страшатся и смерти В тот последний, решительный час? Никогда этим слухам не верьте. Все мы знаем: живем только раз…
Прочитал не торопясь все стихотворения на этой странице. Сильно написано. Минут 5 сидел, молчал, "переваривал". Всегда меня поражало - как Поэт умеет сложить в рифму слова так, чтобы они дошли до самого сердца? Практически от сердца к сердцу. Здесь иначе и не скажешь. Вечная память Человеку, Поэту, Офицеру. Ещё один Шурави отмучался.....
