На снимке: бывший телохранитель Ахмад Шаха Масуда Николай Быстров (в центре) оказывает помощь в поиске останков погибших воинов-интернационалистов в Афганистане. Фото сайта «Салам, бача…».
По последним данным в Афганистане пропали без вести 311 человек. Число это многократно изменялась то в меньшую, то в большую сторону, но остановимся на нем, как на основанном на результатах многолетних исследований. Так, в 1989 году называлась другая цифра – 417 военнослужащих, пропавших без вести или оказавшихся в плену. Из них 119 – удалось освободить, 97 вернулись в СССР, 22 живут в других странах.
Но хотелось бы остановиться на судьбах нескольких военнослужащих, пропавших без вести в Афганистане.
Судьба одного из них поистине уникальна, и начнем с нее. Николай Быстров родился в Краснодарском крае в 1964 году. Весной 1982 года был призван в ряды Вооруженных сил СССР и после окончания учебного подразделения, был направлен в Афганистан. Службу рядовой Быстров проходил в батальоне охраны на авиабазе Баграм.
Причиной его пленения и гибели его сослуживцев стала банальная «самоволка». Втроем они ушли с авиабазы в соседний кишлак к знакомому дехканину, у которого и ранее покупали овощи и зелень, чтобы разнообразить нехитрый солдатский стол. Купив зелень, солдаты собрались уходить, но дехканин посоветовал идти обратно в часть другой дорогой, поскольку на той, по которой они пришли, их может ожидать засада. Они послушались совета и пошли по дороге, указанной афганцем, где и попали в засаду. Двое друзей Быстрова были убиты в перестрелке, а сам он ранен в руку. Когда у Быстрова закончились патроны, душманы окружили его и взяли в плен. Было ему в ту пору 19 лет.
При попытке побега, он был схвачен и избит до полусмерти. Ударом приклада автомата ему выбили все зубы, и впоследствии ему пришлось вставлять металлические.
Затем его увели в Панджшер, на военную базу моджахедов, где произошла его встреча с Амад Шахом Масудом. Первый их разговор был коротким – Ахмад Шах пообещал сохранить ему жизнь.
Через несколько месяцев Быстров вновь предпринял попытку побега, но его поймали и жестоко избили. И солдат принял судьбу такой, как она есть. Он постепенно стал осваивать язык моджахедов, их быт и нравы, начал читать Коран. Вскоре ему предложили принять ислам, и Быстров согласился, видя в этом единственную возможность выжить. После обряда принятия ислама, он получил новое мусульманское имя Исламуддин.
В начале 1984 года Ахмад Шах сообщил, что советские войска и правительственная армия планируют новое наступление на Панджшер. Местное население должно покинуть долину, чтобы не погибнуть в результате боевых действий, а советские военнопленные, находившиеся в отряде (к тому времени все они уже приняли ислам), должны сами решить свою судьбу – их могут обменять на захваченных в плен моджахедов или через Пакистан отправить в другие страны. Все советские пленные, опасаясь репрессий со стороны наших правоохранительных органов, решили идти в Пакистан. И лишь Быстров обратился к Ахмад Шаху с просьбой оставить его в отряде. «Панджшерский лев» согласился, более того, предложил Быстрову место в своей личной охране. Сейчас уже невозможно выяснить, какими мотивами руководствовался Ахмад Шах, приближая к себе «шурави», но факт остается фактом – Быстров вскоре стал личным телохранителем Ахмад Шаха Масуда и пользовался его безграничным доверием. И, надо сказать, что это доверие он всячески старался оправдывать.
Из воспоминаний Н.Быстрова: « В последующие годы мы вместе с Масудом прошли множество испытаний. Во время нескольких войсковых операций в Панджшере нам пришлось несладко. Находясь рядом с Масудом, я все больше и больше убеждался, что Ахмад Шах может стать спасением для Афганистана. Я старался уберечь его от любых возможных неожиданностей и неприятностей. Когда я непосредственно охранял Масуда, для меня не существовало никаких авторитетов, я всегда решительно требовал у всех входивших к нему людей, сдавать оружие, включая его ближайших друзей, министров, членов иностранных делегаций, а также журналистов. Практически всех их я подвергал личному досмотру. Они обижались, грозили мне и жаловались Масуду, но я стоял на своем, потому что обеспечение безопасности Ахмад Шаха для меня было превыше всего. Масуд всякий раз, когда ему жаловались на меня за излишнюю строгость, улыбнувшись, говорил, что ночью он может положиться только на одного человека, Исламуддина, который на посту никогда не уснет»…
Судьба же тех пленных, которые решили идти из Панджшера в Пакистан, сложилась трагически. На несколько месяцев они застряли в Нуристане, где большинство из них погибло, и лишь 8-9 человек из них с помощью журналистки из Франции смогли выбраться в Пакистан и оказались во Франции, Канаде и США.
Можно по-разному относиться к этим людям, фактически изменившим Родине и нарушившим присягу, но надо отметить и тот факт, что со стороны советских властей практически никаких мер по освобождению пленных не предпринималось. Фактически эта работа была переложена на плечи матерей тех военнослужащих, которые пропали без вести или попали к моджахедам в плен. Показателен в этом плане ответ М.С.Горбачева на пресс-конференции, организованной рядом международных правозащитных организаций, обратившихся к нему с предложением помочь вытащить из плена советских ребят: «Наше государство ни с кем не находится в состоянии войны. И военнопленных у нас нет». В обществе формировалось мнение, что советские военнослужащие, попавшие в плен к душманам, все поголовно предатели, и нечего напрягаться, вызволяя их оттуда. Безусловно, это далеко не так. Например, Владимир Каширов, попав в плен в бессознательном состоянии, до последнего отказывался принять ислам, хотя прекрасно понимал, что те, кто не принимал ислам, не выживали в плену. Его избивали, сажали в яму, заковывали в кандалы, но Каширов держался стойко. Однажды, во время визита в лагерь Ахмад Шаха, Каширов сумел вырваться и бросился на него. Пленного тут же казнили…
Правда, были и другие… Так, в 40-й армии то затухала, то возрождалась вновь легенда о Косте «Бородатом». Десантники 103-й воздушно-десантной дивизии говорили, что этот парень сбежал из части в 1983 году и попал к Ахмад Шаху. Говорили, что он превосходил моджахедов физической силой, выносливостью, боевыми качествами. И ему лично Ахмад Шах Масуд поручал наиболее сложные и ответственные задания.
В июле 1985 года при проведении операции в Панджшере, в 12 км севернее Руха, Костя «Бородатый» вышел на нашей волне в эфир и предупредил, что будет расстреливать все, что двинется за установленный на обочине дороги камень. Вперед послали БМР (боевую машину разграждения). Но как только она прошла отметку, установленную Костей, раздался мощный взрыв. БМР весом 30 тонн отбросило метров на пятнадцать, как пушинку. Когда пошли танки, Костя стал бить по смотровым приборам, «ослепляя» экипажи. Заместитель командующего армией полковник С.А.Маев вспоминал, что из-за этого снайперского огня колонна застряла на горной дороге на несколько суток.
Личность и дальнейшая судьба Кости «Бородатого» так и остались неизвестными...
Хотя сам Ахмад Шах говорил в интервью журналистам только об Исламуддине, который пожелал вернуться в Россию, и Масуд ему не препятствовал. О Косте он не сказал ни слова.
Когда вопрос о личности Кости задали Николаю Быстрову (Исламуддину), он тоже ничего не стал рассказывать об этом человеке. Зато очень горюет о смерти своего кумира. Из воспоминаний Николая Быстрова: « В 1995 году я с семьей вернулся домой на Кубань и вновь стал Николаем Быстровым. У меня сейчас есть дом, жена, трое детей, сыновья Акбар и Ахмад, дочь Катя… …Очень жаль, что я так рано уехал от Ахмад Шаха и не заслонил его во время теракта. Я до сих пор уверен, что если бы в сентябре 2001 года я был бы рядом с Масудом, он остался бы жив. Я, без сомнения, досмотрел бы тех террористов-арабов и наверняка обнаружил бы приготовленный заряд, как это бывало не единожды ранее»…
В настоящее время Быстров почти каждый год выезжает на несколько месяцев в Афганистан по поручению Комитета по делам воинов-интернационалистов и занимается поиском захоронений останков без вести пропавших советских воинов, помогая возвращать их на Родину. К 2007 году он вернул из забвения более десяти человек…
БЫСТРОВ, Николай (ИСЛАМУДДИН) Николаевич [1963 (1964?), село Некрасовск, Усть-Лабинский район, Краснодарский край], рядовой, призван в ряды ВС СССР Усть-Лабинским РВК Краснодарского края, мотострелок, бывший советский военнопленный (1982), затем личный телохранитель А. Ш. Масуда (с июня 1983 до 1994), в публикациях нередко именуется «начальник личной охраны». Служба Б. в охране Масуда быстро обросла в солдатском кругу фольклором (см. «Кара-майор»: «его [Масуда - baktria] личная охрана - это взвод из наших десантников, перешедших на его сторону…». Как оказалось - доля истины в этом всё-таки была – личным телохранителем Масуда действительно был наш пехотинец Николай Быстров, попавший в плен и принявший Ислам. Вот такое это было страшное место – Панджшер»).
В 1994/1995 году вернулся на родину. Участвует в поисковых экспедициях Комитета по делам воинов-интернационалистов при совете глав государств - участников СНГ в Афганистане.
Женат (1994, Кабул), жена афганка «Ольга», дальняя родственница А.-Ш. Масуда; два сына (1997 и 2003) и дочь (1995).
Упоминается в романе Саида РАХМОНА “Полководец Масъуд”.
* * *
Рассказывает Николай Быстров: « Иногда Масуд направлял меня охранять некоторых своих сподвижников, исполнявших важную миссию , например , доктора Абдуллу , позднее занявшего пост министра иностранных дел. Одно время, когда моджахеды вошли в Кабул в 1992 году, я охранял Наджибуллу, бывшего президента Афганистана, укрывавшегося в представительстве ООН. Тогда он даже шутил, показывая на меня, говорил: “Ничто не меняется. При коммунистах меня охраняли советские, при моджахедах охраняют они же”.
С благословения Масуда я женился на его дальней родственнице, получил квартиру в Кабуле. Ахмад Шах не раз говорил мне : “Ты свободный человек, можешь поехать домой к родителям в любое время. Ты сделал для меня очень много, но я не могу тебя удерживать”. Однажды в Хайратон приехала моя сестра, Масуд приказал выдать мне 25 тысяч долларов, чтобы я вручить эти деньги сестре для оказания помощи родителям. Позднее я сам съездил домой, записал на видеокамеру родственников, своих земляков, наши кубанские сады и поля. Вернувшись в Кабул, показывал этот нехитрый фильм моджахедам, те смотрели с восхищением, спрашивали меня, почему все люди ходят без оружия, и не верили, что у вас в самом деле нет войны, просили показывать этот фильм вновь и вновь».
Владимир СНЕГИРЕВ, «Убийство Ахмад Шаха»: «Масуд появился здесь глубокой ночью в сопровождении десятка одетых в новенький камуфляж охранников. Одним из его телохранителей тогда был наш кубанский парень Коля Быстров , историю которого впоследствии широко растиражировали газеты и телеканалы. Телохранители и люди из окружения относились к вождю с почтением, но без подобострастия. Так относятся к любимому боевому командиру, вместе с которым пройдено много испытаний. Только Коля Быстров, взявший себе имя Исламуддин, буквально ел глазами Масуда. Кстати, Коля-Исламуддин и молился усерднее всех афганцев». ПОЛНОСТЬЮ
Ахмад Зия МАСУД: «Вопрос - У Пандшерского Льва был русский телохранитель. Правда ли это?
Ответ - Да. Это был советский солдат, попавший в плен, он принял ислам. Его звали Николай, сейчас его зовут Исламудин. Брат очень доверял ему. Он женился у нас в Пандшере, у него есть дети. На нашем языке он говорит теперь, наверное, лучше, чем на родном. Сейчас он живет на Кубани, я встречался ним, он приезжает в Афганистан». ИНТЕРВЬЮ
ЧЕЛИКОВ, «Афганские пленники»: «Николай Быстров - главный проводник поисковых экспедиций по Афгану. Его русская речь странна, смесь южного кубанского говора с явно арабским акцентом. На вопрос, когда женился, отвечает "в 1371. И, после паузы,- это в 94 по нашему. Как жену зовут ? Смущенно смеется. Говорит, кто б в Афгане спросил, сразу б по морде дал, нельзя имя жены называть. У нас ее Олей зовут" В общем, как говорят в Комитете, Быстров застрял между той и этой жизнью.
Быстров попал в плен в 82, через полгода службы. Их трех, молодых бойцов, "деды" отправили в кишлак за наркотой. Там скоротечный бой, два ранения пулевое и осколочное, плен. Через много лет, говорит Быстров, он разговаривал с тем полевым командиром, который его пленил. Духи сидели в засаде по наводке информаторов из афганской армии, которые сообщили, что в селу будут входить "шурави". А тогда его связали и пару недель по ночам возили из кишлака в кишлак, жестоко били, потом где-то в горах дали хотя бы умыться. Вышел, говорит Коля, стоит народ. Ну я подошел к самому чистому, руку протянул поздороваться. Он засмеялся, руку пожал. Но охрана набросилась все равно. Так Коля познакомился с пандшерским львом, полевым командиром Ахмад-шахом Масудом.
В горном лагере было еще 5 русских. В один из дней Масуд объявил, что каждый может выбрать свою судьбу - любую страну на жительство, от США до Индии и Пакистана, либо оставаться с ним. Все решили идти на Запад. Быстров остался с Масудом.
Потом началось наше наступление, Масуд стал уходить из горного кишлака. Он, четверо охранников и Быстров. Масуд дал Быстрову автомат, Калашников китайского производства. "Шли по снегу, я первым поднялся на перевал. Вижу, наши ракеты, звук боя. Внизу - Масуд с нукерами. Думал, проверяют. Проверил автомат - боек не спилен. Рожок с патронами, полный. Была мысль срезать всех очередью. Но не срезал"
Быстров провел в Афгане 12 лет. Против своих не воевал, но Масуда защищал честно в условиях афганской междуусобицы. И Ахмад-шах его ценил, эпизодически меняя всю личную охрану, Быстрова всегда держал при себе. И когда стал членом Правительства Афганистана, уже после ухода Советских войск. Но когда талибы начали подходить к Кабулу, снова поставил перед выбором - "или умри в битве с талибами, или женись". Жена у Быстрова - хоть и дальняя, но родственница Ахмад-шаха. В Афганистане у них родились двое детей, но не выжили. И опять же Масуд, по словам Быстрова, заставил его вместе с женой ехать в Россию.
Быстров приехал. Работы нет, жить негде.. Хотел снова в Афган. Жена -афганка отказалась. Их дети, родившиеся в России, выжили. Старшей сейчас 14, младшему 6. Среднему, 12, он круглый отличник в школе. Жена работает уборщицей, а Быстров - ищет живых и останки погибших.
-Трудно это, люди боятся , что талибы снова к власти придут. Даже через трех посредников выходишь на связь с тем, кто помнит, где закопали тело русского, но вести туда не рискуют. И все же останки еще троих привезли. Я знаю, где еще несколько похоронены, знаю, как найти». ОРИГИНАЛ
А. ШЕЙНИН («Назад в Афган!»): «Кстати, среди прочих вопросов, спрашиваем и про Исламуддина, бывшего нашего, Николая Быстрова, который после плена перешёл к духам и оказался со временем в личной охране Масуда . В конце 90-х Быстров вернулся в Союз и жил в Усть-Лабинском районе Краснодарского края.
— Вы так доверяли ему?
— Исламуддин пользовался моим самым большим доверием. Он один из немногих в то время, в чьём присутствии я мог находиться без оружия.
— Вы легко отпустили его?
— Он сам так решил, и я был не в праве его задерживать, хотя всегда жалко отпускать верного человека. Но он был и остался нашим братом» ПОЛНОСТЬЮ МАТЕРИАЛ
Сергей ИЩЕНКО: ( «Возвращение с Саланга», «ТРУД-7» №, 14 Октября 2006)
На эти снимки невозможно смотреть без боли. Солдатские кости на обрывке полусгнившего полевого обмундирования и алюминиевая ложка. Не с поросшего травой поля боя далекой Великой Отечественной. С афганского перевала Саланг. На фото - все, что осталось от советского бойца-водителя, зарезанного в 1981 году в тех краях душманами. На днях еще один неизвестный солдат таким вернулся на Родину. В московской лаборатории генетических исследований Центрального военного госпиталя имени Бурденко сегодня ему пытаются вернуть имя.
Скорбную находку привезла из Афганистана экспедиция, организованная Комитетом воинов-интернационалистов и общероссийской организацией "Боевое братство". В ее составе был и давний автор "Труда", известный военный журналист полковник Евгений Кириченко. Тот самый, что на страницах нашей газеты вел рубрику "Забытый полк", вызвавшую вал читательских откликов. Евгений рассказывает:
- Ничего бы мы не нашли, если бы не Коля Быстров, который сейчас живет в Усть-Лабинске. Во время той войны служил в охране аэродрома Баграм. Командир отправил его и еще двоих солдат в кишлак за наркотиком, который афганцы жуют. Типа анаши. Попали в засаду. Быстров был ранен в ногу. Говорит, успел убить двух душманов. Одного из его спутников тоже застрелили. Другого, как и Быстрова, взяли в плен. Но захваченных солдат моджахеды тут же разделили по разным отрядам, и о судьбе этого бедолаги Николай ничего не знает.
Сам Быстров оказался в отряде могущественного в те времена полевого командира Ахмада Шаха Масуда , прозванного "львом Пандшерского ущелья". Принял ислам. Наизусть выучил многие главы из Корана. И стал не Николаем, а Исломуддином. Потом вообще невероятный поворот: Ахмад Шах Масуд женил пленного на своей племяннице и даже взял его в личную охрану. Так и жил бы, скорее всего, Быстров-Исломуддин в Афганистане. Но в 1995 году заболела его жена. В тех краях, охваченных нескончаемой войной, лечить ее оказалось негде. А поскольку Россия за три года до этого объявила амнистию всем, чью жизнь исковеркала та война, вернулся вместе с семьей и осел на Кубани.
Кто он теперь? Ветераны афганской войны бывшего охранника Ахмада Шаха Масуда не жалуют, подозревая, что рассказывает он не все. Для жителей Афганистана, куда Быстров продолжает регулярно наведываться, бывший Исломуддин теперь тоже чужак. Как бы там ни было, но то ли из чувства вины, то ли по иным соображениям, занялся Николай делом благородным: помогает находить за далеким перевалом Саланг безвестные могилы советских солдат, которых оставили мы там немало. И тех, кто, как и он, попал в плен к душманам, остался в этой стране, принял ислам, обзавелся семьей. Большинство, несмотря на амнистию, и не собирается возвращаться в Россию, опасаясь расправы.
Быстров после разговоров с местными жителями и привел экспедицию на перевал Саланг. Когда-то дорогу жизни, по которой шло практически все снабжение нашей 40-й армии, дорого платившей солдатскими и офицерскими жизнями за выполнение "интернационального долга". Афганцы, убившие нашего солдата, теперь обо всем рассказывают охотно. Машина отстала от колонны, заглохла. Водитель пошел за помощью в кишлак. Там его душманы и убили. Сняли сапоги, тело засунули в сточную трубу в десятке метров от замершего автомобиля. Наши бойца искали долго, но безуспешно. Зачислили в "без вести пропавшие".
Спустя годы после войны афганцы перезахоронили тело. Вернее, то, что осталось от него в трубе - остальное унесли ручьи и шакалы. Могилу завалили камнями, установили над ней почему-то черный флаг. Там и дождался неизвестный советский солдат последней поездки на Родину.
Пока с костями работают генетики, Кириченко пытается установить истину по боевым донесениям, хранящимся в архиве Минобороны. По документам, на Саланге пропали двое военных водителей: рядовые Юрий Быков и Пихич. Не исключено, что один из них уже дома. ПОЛНОСТЬЮ
Рядовой Советской Армии, Николай Быстров в 1982 году, выполняя интернациональный долг в Афганистане, был взят в плен маджахедами Ахмад Шаха Масуда. Вскоре зачислен в отряд охраны афганского лидера. Добровольно принял мусульманство. До 1994 года командовал подразделением охраны, был личным телохранителем Масуда . Сейчас проживает с семьёй на родине в Усть-Лабинске. Безработный. Женат на афганке. Двое детей.
Корреспондент: Николай, почему ты не пытался бежать из плена?
Николай: Боялся, что накажут за плен… Масуд предложил нам помощь – переправить в любую из стран. Кто-то захотел перебраться в Германию, кто-то – в Швейцарию. Один выбрал даже Иран. Когда очередь дошла до меня, я ответил: «Я хотел бы остаться здесь».
Корреспондент: Ведь ты и тогда, и позже мог убить Масуда, перебежать к своим. В таком случае не только никто не стал бы наказывать, медаль бы дали, если не орден…
Николай: Я не мог убить Масуда . У меня и в мыслях такого не было… Как бы это объяснить по-русски, чистая совесть лучше любой медали. Масуд в меня поверил. Я стал не только его телохранителем, но и другом.
Корреспондент: Принятие мусульманства для тебя было обязательным условием выживания?
Николай: Нет. Принуждение к исламу – тяжкий грех для мусульман. И меня никто не заставлял.
Леонид Вылку (Исламуддин, 2-ой слева) и Николай Быстров (Ислымуддин, 4-й слева) на молитве с бойцами отрядов Ахмад Шах Масуда, Пандшерское ущелье, 1985, фото: Reza.
(фото: Mark Thiessen)
Реза ДЕГАТИ, دقتی رضا (Rza Diqqəti, Reza Deghati), [26. 07. 1952, Тебриз], французский фотожурналист, репортёр, общественный деятель, на мой взгляд, один из лучших жанровых и портретных фотографов, работавших в Афганистане в 1980-90-ые годы.
Родился в иранском Азербайджане (этнически Реза Дегати не перс, а именно азербайджанец). Учился в Тегеранском университете. Фотографией увлёкся в подростковом возрасте, первая его работа была опубликована в тебризской газете "Парваз" в 1968 году. Во время одной из демонстраций был арестован шахской охранкой Савак и три года провёл в заключении (1974-77), два года спустя он снимал для Newsweek и агентства Sipa Press события исламской революции. Отношения с фундаменталистским режимом аятолл у фотографа тоже не сложились. Весной 1981 года Реза покинул родину и переехал в Париж.
В 1983-90 годах Реза многократно ездит в Афганистан, снимая по заданию в отрядах моджахедов и в зонах, неконтролируемых советскими войсками и марионеточным режимом в Кабуле, добирался он и до Панджшерской долины - Реза был близким личным другом Ахмад Шаха Масуда (выполнил, среди прочего, великолепную серию фотопортретов этого великого полевого командира). Позднее, в 1992 году Реза был единственным фотографом, который сопровождал Ахмад Шаха при его вступлении в Кабул. Именно за афганские фото-репортажи Реза получил свой первый World Press Photo (1983).
Реза работал в СССР (в частности, снимал в 1990 году в Баку и Нагорном Карабахе), Туркмении, Узбекистане, Бейруте (1982, в качестве репортёра Newsweek и Time), в Китае, на Филиппинах, в Сараево, Бурунди и Руанде и в Южной Африке. Его работы публиковались в National Geographic (постоянное сотрудничество с 1991 года), GEO, Time Photo, The Mirror, Parvaz и во многих других изданиях.
