В ЗАСТАВКЕ: Персидская печать генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича (1827-92), сердолик 3,1 Х 3,5 см., перв. пол-середина XIX века, Персия; скан статьи А.А.Иванова, посвящённый этой печати из Сообщения Государственного Эрмитажа / Гос. Эрмитаж. – СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2009. – [Вып.] LXVII. – 192 с. : ил. ISBN 978-5-93572-327-9. С 66.

А. А. ИВАНОВ

ПЕЧАТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА НИКОЛАЕВИЧА

Специалисты, изучающие печати стран Ближнего и Среднего Востока после распространения ислама в этих регионах, сталкиваются с непреодолимой проблемой: почти полной невозможностью идентифицировать по историческим источникам владельцев дошедших до нас печатей.

Дело в том, что на этих печатях обычно вырезан крайне лаконичный текст: имя владельца, имя его отца и какая-нибудь
уничижительная формула перед Аллахом.

Даже нисбы – слова, указывающие на название места, откуда происходит род владельца, – встречаются крайне редко. Даты на печатях появляются только с начала XV в.

Существовали печати правителей разных династий, на которых тексты были более пространными и давали поэтому больше исторической информации. Но, к сожалению, мы не знаем ни таких печатей, ни документов с их оттисками, бытовавших ранее XIV в. Единственное известное мне исключение – печать везира фатимидского халифа аз-Захира (правил в 1021–1036 гг.), находящаяся в нашем собрании (инв. № СА-13662; сердолик;1,6 Х 2,6 см; опубликована в: [Быков, 1930]).

Ситуация с печатями правителей более или менее понятна: они уничтожались после смерти их владельцев. Вероятно, это относится и к печатям высших сановников. Те же печати из исламских стран, что дошли до наших дней, свидетельствуют об их широком распространении во все исторические периоды и ставят перед исследователями сложные задачи датировки этого материала и выяснения его локализации.

Приходится с завистью смотреть на сасанидские печати и византийские моливдовулы, в надписях на которых содержится масса исторической информации, поэтому каждая печать исламского периода (любой эпохи), где в надписи имеются сведения о ее владельце, представляет большой интерес для науки.

В нашем собрании имеется более 600 печатей, но только о владельцах пяти из них мы можем найти сведения в письменных источниках. Об одной такой печати и пойдет речь. Она поступила в Эрмитаж в 1932 г. из Института истории материальной культуры (инв. № ИР-2233; на оборотной стороне две наклейки: «Мрам. дв. № 2004» и «К.П.5891» (вторая – это номер книги поступлений Института истории материальной культуры); сохранность хорошая, только в верхнем левом углу отбит кусочек камня; ил. 1, 2).

Эта сердоликовая печать выделяется своими большими размерами: 3,1 Х 3,5 см (обычно размеры составляют от 1 до 2,5 см, что позволяло использовать такие печати в кольцах). Интересующая нас печать явно не предназначалась для крепления в перстне. Ее лицевая поверхность украшена надписью на арабском языке (точнее, арабо-персидской надписью), выполненной красивым крупным по-черком «насталик» на фоне спирально скрученных стеблей с цветами.

Надпись довольно простая по содержанию:

«Амир ал-бахр Костантин эмпературзаде-и ‘азам 1275»* – «Адмирал** Константин, великий князь*** Надпись дана в транслитерации, текст в арабской графике можно видеть на иллюстрации.

** От словосочетания «амир ал-бахр» – «амир (или командир) моря» происходит слово «адмирал» в европейских языках.

*** Словосочетание «эмпературзаде-и ‘азам» можно перевести и как «великий цесаревич» (буквально: «рожденный императором»).

< C. 65 >



1275». Стоящая в конце дата по мусульманскому летоисчислению (1275 год хиджры) соответствует 1858–1859 гг.

Заполнение фона надписи спирально свернутыми стеблями с мелкими цветами позволяет говорить о том, что данная печать была сделана в Иране в 1275 г. х. / 1858–1859 гг.: это подтверждают многочисленные оттиски печатей с таким же фоном на иранских документах XIX в. и сами иранские печати того же периода.

Владелец печати – личность весьма известная в истории России. Это великий князь Константин Николаевич (1827–1892), второй сын Николая I и родной брат Александра II. С малых лет он был определен отцом на морскую службу и уже в 1831 г., в четыре года, получил чин генерал-адмирала, но впоследствии он проходил службу как положено. В 1855–1881 гг. Константин Николаевич управлял морским ведомством в качестве министра и очень много сделал для создания парового военного флота и вообще восстановления военно-морского флота России после Крымской войны.



Кроме того, он играл большую роль в процессе подготовки законов, связанных с отменой крепостного права: с 1857 г. был членом Секретного комитета по крестьянскому делу, а с 1860 г. – председателем Главного комитета по крестьянскому делу.

В 1865–1881 гг. великий князь был председателем Государственного совета. Долгие годы он являлся также председателем Императорского Русского гео-графического общества (1845–1892) и воз главлял Императорское Русское археологическое общество (1852–1892). Так что это была заметная личность в политической жизни России середины – второй половины XIX в.*



Много лет я пытался выяснить обстоятельства появления этой печати в собрании великого князя. К сожалению, результаты поисков пока очень скромные. Понятно, что великий князь Константин никогда не был иранским адмиралом**. Однако есть сообщение, что в 1848 г. он стал учиться персидскому и турецкому языкам у известного ориенталиста П. И. Демезона, преподававшего в школе при МИД в Петербурге, и продолжал занятия в 1850–1851 гг.***

Какова была цель этих занятий, пока установить не удалось.

Мне представлялось вероятным, что эту печать мог поднести великому князю Николай Владимирович Ханыков, который возглавлял хорасанскую экспедицию в 1858–1859 гг. Год изготовления печати, 1275 г. х. / 11 августа 1858 г. – 1 июля 1859 г., как

* Даже в «Советской исторической энциклопедии» о нем есть статья (М., 1973, т. 13, с. 123). Личности великого князя Константина посвящена большая литература.

** более того, среди многочисленных наград К.Н. не было ни одного персидского ордена, при том, что персидские знаки отличия ко второй половине века были уже весьма распространёнными наградами в среде российской знати и военных чинов. [примечание - baktria]

***См.: [Головнин, 1996, с. 122]; П. И. Демезон в эти годы был начальником Учебного отделения восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел, см.: [Куликова, 1994, с. 396–397].

< C. 66 >

раз совпадает со временем пребывания Н. В. Ханыкова в Иране (см.: [Ханыков, 1973]). Дело в том, что, как упоминалось выше, Константин Николаевич был председателем Императорского географического общества с 1845 г., и именно это общество направило экспедицию в Хорасан.

Известно также, что великий князь покровительствовал экспедиции.

Поэтому, как мне казалось, Н. В. Ханыков мог заказать эту печать для великого князя как некий знак памяти или благодарности.

Между тем, подтверждений этой гипотезы пока найти не удалось. Письма Н. В. Ханыкова к великому князю, хранящиеся в государственном военно-морском архиве* и в архиве Русского географического общества**, не содержат упоминаний о печати.

Известно, что Константин Николаевич вел дневник, и часть его за интересующий нас период, 1858–1860 гг., была опубликована. В ней имеется запись от 13 января 1860 г.: «Вечером был в собрании Географического общества, где Ханыков очень хорошо рассказывал про свое огромное Хорасанское путешествие» [Переписка… 1994, с. 225]. Однако ни здесь, ни в других местах дневника за эти годы о печати ничего не говорится.

Есть ещё одно неясное обстоятельство, связанное с данной печатью. Я имею в виду повреждение ее верхнего левого угла.

За время работы с печатями такие поврежденные экземпляры мне встречались, хотя и не очень часто (в нашем собрании они тоже представлены).

У меня сложилось впечатление, что это так называемые «погашенные» печати, которыми нельзя пользоваться по причине смерти владельца. Мое предположение возникло после ознакомления с книгой Г. Курбанова о бухарских печатях XVII – начала ХХ в., где опубликованы металлические печати с зачеркнутым текстом –прямыми линиями через текст [Курбанов, 1987, табл. 7–16, 21–25].

На каменной печати проще было повредить угол.

Но с печатью великого князя Константина Николаевича не всё так просто: во-первых, неизвестно, пользовался ли он когда-либо этой печатью. А если не пользовался, то зачем было ее «гасить»?

Во-вторых, предполагать, что печать была поднесена с поврежденным углом, тоже странно. Была ли она повреждена после смерти Константина Николаевича? Возможно, но не очень понятно, при каких обстоятельствах.

Таким образом, с этой печатью, несмотря на вполне ясный ее текст, связано много разных вопросов. Будем надеяться, что в дальнейшем на них (хотя бы на некоторые) найдутся ответы.

* Российский государственный архив военно-морского флота. Ф. 410. Оп. 2. Д. 1705. Л. 1, 33–37.

** Архив Русского географического общества. Ф. 1-1857. Оп. 1. Д. 24. Л. 292, 313–314.

Литература:

Быков А. А. Печать фатимидского халифа аз-Захира // Записки коллегии востоковедов при Азиатском музее Академии наук СССР. Л., 1930. Т. 5. С. 201–219.

Воронин В. Е. Великий князь Константин Николаевич: становление государственного деятеля. М., 2002.

Головнин А. В. Записки для немногих // Вопросы истории. 1996. № 5–6.

Куликова А. М. Востоковедение в российских законодательных актах (конец XVII в. – 1917 г.). СПб., 1994.

Курбанов Г. Бухарские печати XVII – начала ХХ века. Ташкент, 1987.

Переписка Императора Александра II с Великим Князем Константином Николаевичем. Дневник Великого Князя Константина Николаевича. 1857–1861. М., 1994.

Ханыков Н. В. Экспедиция в Хорасан. М., 1973.

< C. 67 >



ЦИТАТА ПО : Сообщения Государственного Эрмитажа / Гос. Эрмитаж. – СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2009. – [Вып.] LXVII. – 192 с. : ил.
ISBN 978-5-93572-327-9

Сообщения Государственного Эрмитажа – ежегодное издание, призванное знакомить читателя с новейшими результатами научной, хранительской, реставрационной, экспозиционной деятельности музея.

Материалы сборника включают, в первую очередь, исследования отдельных произведений и коллекций из эрмитажного собрания – как публикации ранее неизвестных широкому кругу исследователей памятников, так и уточнения традиционных атрибуций, датировок, интерпретаций в свете современной науки. Специальные разделы посвящены наиболее значительным приобретениям музея за последние годы, вновь открывшимся и реконструированным экспозициям, новым исследованиям по истории Эрмитажа; в рубрике Memoria публикуются материалы о жизни и деятельности выдающихся сотрудников музея. Издание выходит на русском и английском языках.

© А.А.Иванов/СГЭ, 2009
© Архив Страниц истории Афганистана, 2020