В ЗАСТАВКЕ: советские специалисты, работающие в Кабуле на гостевой трибуне на параде в честь второй годовщины т. н. "Апрельской Революции". Третий справа во втором ряду переводчик Евгений Киселёв. Публикация фото: usva.org.ua
Из интервью г-на Киселёва
«За кулисами Афганской операции»:
Мне пришлось стать свидетелем многих событий, которые происходили в Кабуле четверть века назад.
Моя карьера в молодости повернулась так, что после Института стран Азии и Африки при МГУ я попал в армию - военным переводчиком в группу советских военных советников в Афганистане.
Разумеется, положение мое было очень скромным, особенно поначалу. Позже, в 1980-1981 гг., когда месяцев восемь прослужил личным переводчиком у заместителя главного военного советника по политической части
генерала Владимира Самойленко, мне довелось присутствовать на весьма деликатных переговорах и совещаниях, встречаться с Бабраком Кармалем, Наджибуллой, многими другими лидерами тогдашнего режима в Кабуле, видеть и слышать очень многое.
В декабре 1979 года у меня еще не было таких возможностей. Однако некоторые связи, знакомства, источники информации у меня уже были, кое-что я все-таки наблюдал.
В частности, есть одно наблюдение, которое, на мой взгляд, очень важно, на мой взгляд, для понимания сути событий в декабре 1979 года в Афганистане.
Ввод советских войск и свержение тогдашнего афганского диктатора Хафизуллы Амина силами спецназа КГБ "Зенит" и "Гром" - были, по моему мнению, двумя отдельными операциями, хотя, разумеется, связанными между собой.
Когда летом 1979 года я приехал в Кабул, уже была в разгаре дискуссия о том, как следует относиться к Амину. Ее вели представители различных советских ведомств в Афганистане (ЦК КПСС, Минобороны, МИД, КГБ) настолько ожесточенно, что отзвуки доносились до рядовых сотрудников, меня в том числе.
Военные и представители ЦК ратовали за то, чтобы делать ставку на Амина, МИД колебался, КГБ был категорически против.
Я предполагаю, что тогда под крышей посольства СССР была создана специальная информационно-аналитическая группа из сотрудников внешней разведки, целенаправленно снабжавшая Андропова и других членов Политбюро донесениями, которые должны были внушить у них недоверие Амину.
Тем более, что основания для этого были: Амин действительно был жестоким, своенравным и коварным политиком. Известно, что на советских лидеров крайне неприятное впечатление произвел случай, когда Амин, отстранив от власти своего предшественника Тараки, пообещал Москве, что сохранит ему жизнь, когда того на самом деле уже не было в живых.
Однако, до самого последнего момента, когда участь Амина уже была решена, некоторые высокопоставленные советские советники, например, главный представитель международного отдела ЦК КПСС Веселов, защищали Амина, как могли.
Старшего военного советника по политической части
генерала Заплатина даже услали в Москву - якобы для доклада высшему военному руководству - так сильны были опасения, что он может помешать операции по свержению Амина, которого он чуть ли не боготворил.
Известно, что Политбюро приняло принципиальное решение об отстранении Амина от власти 12 декабря 1979 года. Но при этом обсуждались два варианта действий: первый - свергнуть его с помощью оперативных работников и агентуры КГБ в Кабуле; второй - задействовать вводимые в Афганистан советские войска.
Об этом вскользь упоминает в своих мемуарах генерал Юрий Дроздов, тогдашний начальник Управления "С" советской внешней разведки (нелегалы), которому подчинялись группы "Зенит" и "Гром".
