НЕКОТОРЫЕ ПЕРСОНАЛИИ ИЗ «МУСУЛЬМАНСКОГО» БАТАЛЬОНА (154-го отряда спецназа ГРУ ГШ ВС СССР, введён в Кабул 17 декабря 1979*), УЧАСТВОВАВШИЕ В ШТУРМЕ ДВОРЦА АМИНА В КАБУЛЕ 27 ДЕКАБРЯ 1979. Список Вл. КОШЕЛЕВА ПРИВОДИТСЯ ПО КНИГЕ:
Владимир КОШЕЛЕВ, «ШТУРМ ДВОРЦА АМИНА: версия военного разведчика», стр. 472-474 Некоторые персоналии из «Зенита и «Грома» стр. 469-470
Вместе со списком размещён и оригинальный текст книги.
– управление «мусульманского» батальона: командир 154-го ооСпН – майор Хабиб или Хабибджан Таджибаевич Холбаев.
1. м-р ХОЛБАЕВ ХАБАБДЖАН ТАДЖИБАЕВИЧ
2. капитан САХАТОВ МУРАД (МИХАИЛ) ТАЙМАСОВИЧ
Зам. (перв. зам?) командира отряда, назначен по представлению управления кадров ТуркВО (во исполнение приказа командующего войсками ТУРКВО 21/4/00755 от 4.05.1979). В Кабул из Чирчика убыл 5 дек. с первой группой отряда. Ему и его людям было приказано закопать тела погибших при штурме дворца Амина и его сыновей, позднее по некоторым сведениям М. Т. Сахатов проживал в Ярославле (известие апр. 2005 года); полковник в отставке Олег Ульянович ШВЕЦ, который являлся заместителем руководителя операции "Шторм-333" по линии спецназа ГРУ ГШ ВС СССР: Утром я вынес из дворца сначала убитого младшего сына Амина, потом старшего, тоже мертвого. Положил их рядышком, приказал солдатам завернуть каждого в отдельный ковер, но похоронить вместе неподалеку. Заместителю командира батальона капитану Мураду Сахатову была дана команда закопать тело убитого Амина. Он после этого мне предложил: пойдем, мол, покажу, где Амин лежит. Я ответил: не надо - всякое ведь в жизни бывает, а когда не знаешь, спишь спокойнее. Подробнее: Вадим Удманцев, Боевое крещение мусульман, ВПК,№ 50 (67), 9. 12. 2004.
3. майор ДЖАЛИЛОВ АШУР ("дядя Жора")
Заместитель комбата – капитан Мурад Таймасович или, на славянский манер, Михаил Сахатов («туркмен по национальности»). Заместитель командира «мусбата» по политической части – капитан Анвар Саттаров, в отношении которого бывший начальник политотдела 15-й обрСпН полковник О.В. Кривопалов писал: «Это был голубоглазый блондин, совсем не похожий на татарина. В ходе штурма он находился среди штурмующих подразделений и получил ранение. Награждён орденом Красного Знамени. После возвращения в Союз назначен с повышением замполитом 163-го мсп 61-й учебной мсд в Ашхабаде, а позднее в Тадженте…».
Заместителем командира отряда по технической части, как правило, полагают капитана Эдуарда Ибрагимова, звание которого порой «понижают» до старшего лейтенанта.
Судя по ряду воспоминаний очевидцев, заместителем командира «мусбата» по тылу или по материально-техническому обеспечению (он же – начальник тыла части) был старший офицер, которого за глаза называли «дядей Жорой», что, очевидно, относится к майору Ашуру Джалилову. Кроме этого в управлении 154-го отдельного отряда спецназа ГРУ были офицеры и прапорщики, занимавшие, должности начальников инженерной и финансовой служб части, различных специалистов. Однако их воспоминания до настоящего времени не публиковались, а фамилии в печати не назывались;
– штаб «мусульманского» батальона: 4. капитан (ст. лейтенант) АШУРОВ АБДУЛ КАСЫМ (Н. АШУРОВ)
в разных источниках упоминалась фамилия начальника штаба 154-го ооСпН (по должности считался заместителем командира отряда. – Примеч. В.К.) Ашурова Абдул Касыма или Н. Ашурова, его обычно называли капитаном, реже – старшим лейтенантом. [подробнее - см. пост 20] Начальником разведки «мусбата» был старший лейтенант А.Д. Джамолов. 5. ст. лейтенант ДЖАМОЛОВ А. Д.
Имена других офицеров (заместитель начальника штаба, начальник связи, штатный военный переводчик, иные специалисты) и прапорщиков (начальник секретной части, специалисты связи и т.д.) гласности до сегодняшнего времени не предавались;
– партийно-политический аппарат «мусбата»: по сведениям бывшего начальника политотдела 15-й обрСпН полковника О.В. Кривопалова, секретарём партийной организации батальона в этот период был старший лейтенант Анвар Ганиевич Рашидов (национальность – узбек), а комсоргом – лейтенант Хусан Аделович Зуфаров, ушедший позднее из отряда на повышение замполитом батальона 180-го мсп 108-й мсд;
Ответ: 6. ст. лейтенант РАШИДОВ АНВАР ГАНИЕВИЧ, возможно, это будущий зам. председателя Государственного комитета по охране границ (образован 13 января 1999, Ташкент ул. А. Кадырий, 5а), назначенный в должность в июне 2002 и остававшийся на ней до февраля 2005. ТУТ;(ТВОКУ, вып. 1974), позднее полковник. Заместитель Председателя объединения «VETERAN» воинов-ветеранов (интернационалистов) Узбекистана, 22 сентября 2009 ручил Руслану Аушеву Памятный знак за № 1 в честь 30-летия проведения операции Шторм 333 (сообщение ТУТ + масенькое фото на котором не разобрать лиц). Там же краткая справка: ...проходил службу на различных офицерских должностях. Повторно был направлен для выполнения интернационального долга в ДРА (1987) начальником политотдела 66 омсбр (г.Джелалабад), окончил военную службу начальником Главного Управления воспитательной работы - заместителем Министра обороны Вооруженных Сил Республики Узбекистан. В настоящее время Рашидов А. Г. работает начальником службы безопасности коммерческого банка в г. Ташкенте и активно участвует в работе ветеранского общественного объединения республики. По состоянию на 21 мая 2011 входил в состав членов Высшего Совета и Почетных членов Высшего Совета Международного союза «Боевое братство» (ms-bb.ru).
7. лейтенант ЗУФАРОВ ХУСАН АДЕЛОВИЧ, позднее - начальник Мирабадского отдела по делам обороны Ташкента, полковник, кавалер ордена "Мехнат шухрати" (27. 08. 2011); см. о нём: Владимир Калошин, Образец выполнения долга, Правда Востока, 25. 11. 2011.
СМ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
* личный состав батальона самолётами ВТА переброшен с аэродромов Чирчик и Ташкент в Афганистан на авиабазу Баграм 10–12 ноября 1979 года.
– три разведывательные роты специального назначения: 8. капитан (си. лейтенант) КУДРАТОВ ИСМАТ 9. ст. лейтенант АМАНГЕЛЬДЫЕВ КУРБАН 10. ст. лейтенант ШАРИПОВ ВЛАДИМИР САЛИМОВИЧ (СЕМЁНОВИЧ) 11. лейтенант РУСТАМ (РУСТАМХОДЖА) Т. ТУРСУНКУЛОВ (1956), полковник запаса ("Вымпел") ИНТЕРВЬЮ С НИМ РУСТАМ И НАДЖИБА 12. лейтенант АБДУЛЛАЕВ РАШИД 13 (?) лейтенант АБДУЛЛАЕВ (возможно, одно и то же лицо, что и № 12)
списочный состав каждой роты был порядка 120 человек. Командиром первой роты СпН являлся капитан или старший лейтенант Исмат Кудратов, второй роты – старший лейтенант Курбан Амангельдыев, а третьей – старший лейтенант Владимир Салимович или Семёнович Шарипов. Известно имя командира взвода (группы) первой роты СпН лейтенанта Р.Т. (Рустама или Рустамходжи) Турсункулова. Заместителем командира третьей роты СпН по политической части полковник О.В. Кривопалов называет лейтенанта Рашида Абдуллаева, а среди командиров групп (взводов) этого подразделения – ещё одного лейтенанта Абдуллаева. Впрочем, не исключено, что в данном случае речь идет не об однофамильцах, а об одном и том же человеке.
Собирая по крупицам сведения о бойцах 154-го отдельного отряда спецназа ГРУ ГШ, удалось установить имена некоторых солдат и сержантов, принимавших непосредственное участие в данных событиях. Среди них Джумаев из третьей роты СпН, а также погибшие 27 декабря 1979 года в ходе проведения операции «Шторм-333» командир отделения (БМП) младший сержант Миркасым Шербеков, механик-водитель БМП рядовой Сабирджон Хусанов, стрелки-гранатомётчики рядовые Ходжанепес Курбанов и Абдумулин Богодиров, стрелок рядовой Абдунаби Мамаджанов, радиотелеграфист Шокиржон Сулайманов. На следующий день (28 декабря) погиб стрелок рядовой Курмант Мурадович Расульметов, а 6 января 1980 года в результате неосторожного обращения с РПГ «Муха» – стрелок-санитар рядовой Зиябиддин Мадияров;
– рота вооружения («оружия») или рота огневой поддержки, она же – четвёртая рота «мусбата»: персоналии солдат, сержантов и прапорщиков из состава этого подразделения в открытой печати не назывались. Судя по данным О.В. Кривопалова, командовал этим подразделением старший лейтенант Мирюсупов; 24. ст. лейтенант МИРЮСУПОВ
– отдельные группы боевой поддержки и боевого обеспечения, а именно: зенитно-артиллерийская группа на ЗСУ 23х4 «Шилка» и группа специальной радиосвязи. Командовал зенитчиками «мусульманского» батальона старший лейтенант Паутов (по публикациям В.В. Колесника), который по национальности был украинцем. Впрочем, В.С. Шарипов командира зенитно-артиллерийской группы 154-го ооСпН называет русским В.М. (Василием) Проутой, а полковник О.В. Кривопалов – В.М. Праутой. Эта последняя точка зрения на сегодняшний день представляется более достоверной. Другие имена и персоналии из списочного состава этих подразделений «мусбата» в печати не назывались, хотя в некоторых публикациях имеются утверждения о том, что все зенитчики ЗАГ были украинскими «мусульманами» (Р.Т. Турсункулов, В.И. Аблазов); 25. ст. лейтенант ПАУТОВ (ПРОУТ ?) В. М.
– отдельные взводы тыла (автомобильный или взвод подвоза, а также взвод материального обеспечения): имена и фамилии из состава этих подразделений 154-го ООСпН в открытой печати не назывались;
– батальонный медицинский пункт отряда: начальником медицинской службы «мусбата» (он же – начальник отрядного медицинского пункта) по одним данным (В.В. Пасько) был капитан медслужбы Сергей Ортынов, а по другим (А.А. Ляховский, О.В. Кривопалов), которые нам представляются более достоверными, – капитан медслужбы Ибрагимов. Кроме этого известно, что в штате БМП «мусульманского» батальона состояли хирург, врач-анастезиолог и другие специалисты. 26. капитан меджслужбы ОРТЫНОВ СЕРГЕЙ 27. капитан медслужбы ИБРАГИМОВ
Как это отмечалось ранее, при «мусульманском» батальоне находился представитель особого отдела (военная контрразведка) КГБ СССР старший лейтенант Мухаммаджан Байхамбаев. В ряде источников информации его также называли Михаилом Баханбаевым или М.Б. Байханбаевым. В ходе штурма здания Тадж-Бека он действовал вместе со штурмовой группой «мусульманского» батальона, возглавляемой старшим лейтенантом В.С. Шариповым. 28. ст. лейтенант БАЙХАМБАЕВ МУХАММАДЖАН (МИХАИЛ БАХАНБАЕВ или М. Б. БАЙХАНБАЕВ ?)
Кроме этого к каждой роте 154-го отдельного отряда спецназа ГРУ Генштаба в качестве военных переводчиков были прикомандированы курсанты-стажёры Военного дважды Краснознамённого института МО СССР, их воспоминания и имена до сего дня в печати не публиковались.
Завершая данную главу, хотелось бы подчернуть, что, несомненно, определённую ясность в вопрос об организационно-штатной структуре, вооружении, технике, численности и некоторых персоналиях из 154-го ооСпН внесли руководивший проведением операции «Шторм-333» генерал-майор В.В. Колесник, бывшие командиры подразделений «мусбата» В.С. Шарипов и Р.Т. Турсункулов, а также полковник О.В. Кривопалов. Тем не менее, и это очевидно, ещё многое здесь предстоит выяснить, уточнить и дополнить. Так, в частности до сих пор мало что известно о действиях в ходе проведения штурма Тадж-Бека командира «мусульманского» батальона майора Х.Т. Холбаева, в силу чего порой создаётся превратное впечатление, что во время этих событий он, в лучшем случае, исполнял роль наблюдателя.
Также незначительная и довольно путаная информация имеется об участии в этих событиях штатных заместителей командира 154-го ооСпН (кроме капитана М.Т. Сахатова), а также подразделений «мусбата», задействованных при блокировании мотопехотных и танкового батальонов афганской бригады гвардии, «нейтрализации» зенитного полка, входившего в систему охраны и обороны Тадж-Бека.
Разумеется, в значительно большей мере и степени всё это относится к девятой парашютно-десантной роте 345-го гв. опдп под командованием гвардии старшего лейтананта В.А. Востротина. Да, об участии в завершающем этапе афганского похода советской армии личного состава этого подразделения сегодня знает большинство наших сограждан, а также многие кинозрители далеко за пределами России, ведь именно этой 9-й роте посвящён одноимённый фильм Фёдора Бондарчука. Однако мало что известно о первом бое этого подразделения в ДРА, который, судя по некоторым оценкам, был не менее интенсивным и ожесточённым, чем представленный широкой киношной публике.
Информация ценная, информация важная, несомненно требующая продолжения и изучения. А вот интересно, как сложились судьбы ребят из мусульманского батальона после распада СССР. Как определили они свое место в независимых государствах - бывших среднеазиатских республиках. С Россией в общем-то все понятно, а им каково? Кем они чувствуют себя в независимых Туркмении, Таджикистане, Узбекистане? А Россия (я имею в виду государство) как о них вспоминает?
О боестолкновении военнослужащих 103 ВДД и "мусбата" 27 дек. 1979: «АФГАНСКИЙ ШТОРМ» UZMETRONOM статья Игоря Бирюкова, специально для сайта Uzmetronom. com
В статье упомянуты уже перечисленные в списке КОШЕЛЕВА:
№ 17. Механик-водитель Собир(джон) ХУСАНОВ ("погиб 28 декабря в боестолкновении с десантниками 103-й ВДД"),
№ 16. сержант Миркосым Шербеков "и сказал, что погибнет, чувствует это. Я постарался успокоить его. Миркосым получил тяжёлое ранение в голову и скончался в госпитале".
№ 4. Абдулкасым АШУРОВ – в декабре 1979 года капитан, начальник штаба 154 ОоСпн ГРУ. За участие в операции «Шторм 333» награждён орденом Красной Звезды.
Хамидулло АБДУЛЛАЕВ (возможно № 13 в списке КОШЕЛЕВА) - в декабре 1979 года лейтенант, командир 2-й группы 3-й роты 154 ОоСпн ГРУ. Был тяжело ранен. За участие в операции «Шторм 333» награждён орденом Боевого Красного Знамени. В настоящее время военный пенсионер, полковник.
№ 10. ШАРИПОВ Владимир № 11. ТУРСУНКУЛОВ Рустам
- Первым мусбатовцем вошедшим во дворец с парадного входа был наш особист - Миша Байхпмбаев (№ 28).
И не перечисленные:
№ 29. Ниёзитдин НОМОЗОВ – в декабре 1979 года капитан, командир 3-й группы 3-й роты 154 ОоСпн ГРУ. За участие в операции «Шторм 333» награждён медалью «За отвагу». В настоящее время военный пенсионер, полковник.
№ 30. Баходир ЭГАМБЕРДИЕВ - в декабре 1979 года старший лейтенант, заместитель командира 3-й роты по технической части 154 ОоСпн ГРУ. В бою заменил раненого Владимира Шарипова. За участие в операции «Шторм 333» награждён орденом Боевого Красного Знамени. В настоящее время военный пенсионер, полковник.
№ 31. Алым АБДУЛЛАЕВ* – в декабре 1979 года лейтенант, командир группы 1-й роты 154 ОоСпн ГРУ. За участие в операции «Шторм 333» награждён орденом Красной Звезды. После службы в 154 ОоСпн Алым Султанович был начальником разведки одного из мотострелковых полков ОКСВА. Ум. от ранений в результате автоаварии в январе 2007.
№ 32. Шухрат МИРЗАЕВ – в декабре 1979 года старший сержант, в составе 3 роты 154 ОоСпн ГРУ штурмовал дворец Тадж-Бек. Награждён медалью «За отвагу».
№ 33. Шавкат АЗАМАТОВ – в декабре 1979 года сержант, в составе 3 роты 154 ОоСпн ГРУ штурмовал дворец Тадж-Бек. Механик-водитель БМП 042, в атакующей колонне шёл замыкающим. Награждён медалью «За боевые заслуги».
По тексту статьи можно уточнить отчество капитана Ашурова (№ 4) дате и обстоятельстве его смерти: " Ветеран спецподразделений ГРУ полковник А.М. Ашуров скоропостижно скончался летом прошлого года [2009 - baktria] на перроне станции метро Хамида Алимджана. В январе 1980 года Абдулкасым Мамадалиевич тайно (как ему это удалось?) вывез в Советский Союз знамя, снятое им с купола дворца Тадж-Бек. Через два месяца по совету сослуживцев закопал штандарт (от греха подальше!) на военном полигоне под Чирчиком".
ИНТЕРЕСНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О НЕКОТОРЫХ ДЕТАЛЯХ ШТУРМА И ВОКРУГ НЕГО ИЗ СТАТЬИ «АФГАНСКИЙ ШТОРМ» :
- о боестолкновении бойцов 154 ОоСпн и военнослужащих 103 ВДД и степени осведомлённости командира дивизии полк. И. Ф. Рябченко.
- В состав штурмовых групп входила и группа «Чалма» (14 человек), она напрямую подчинялась министру иностранных дел СССР Андрею Громыко (Чем занимались эти люди, достоверно установить не удалось). Был также отряд разведчиков, сформированный из офицеров особых отделов Туркестанского и Среднеазиатского военных округов (25 человек), все восточных национальностей. Разведчики присоединились к нам в Баграме, под видом сапёров они привезли десять миллионов афгани для Бабрака Кармаля.
- По характеру многочисленных ранений, имевшихся на телеХафизуллы Амина, визуально было установлено, что он погиб в результате разрыва снаряда БМП.
- Поблизости нашли последний «приют» и Хафизулле Амину - после его опознания Бабраком Кармалем - тот специально для этого приехал в Тадж-Бек. И даже акт составили. Дескать, казнён по приговору революционного трибунала.
- Взбешённый коварством Джандада Баходир Эгамбердиев при аресте несколько раз ударил его по лицу. Афганскому офицеру надавали пинков под зад и солдаты. Они отомстили ему за то, что во время посещений мусбата он вёл себя высокомерно и, не зная к чему придраться, заставлял спецназовцев мочиться сидя. Майора Джандада расстреляли в подвале посольства СССР. Мне представляется, однако, что это свидетельство очень сомнительно - baktria.
В тексте статьи как это бывает нередко вместо дворца Амина выложена фотографии Дар-уль-Амана да ещё и сделанная в последние годы (по моему архиву она числится за 2006), а между тем сопроводительный текст гласит: "так выглядел Дворец Амина после штурма".
Фото бойцов 154 ОоСпн со страницы портала «Братишка» из текста статьи «СПЕЦИАЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ: ШТУРМ ДВОРЦА ТАДЖ-БЕК»
ЧИТАТЬ ТУТ В статье, помимо некоторых новых фамилий. упоминаются и составы групп штурмующих.
Интервью с командиром (1984-1985) полковником в отставке А. М. Дементьевым:
Алексей ДЕМЕНТЬЕВ: Я КОМАНДОВАЛ «МУСУЛЬМАНСКИМ БАТАЛЬОНОМ»
Материал, который «Братишка» публикует в этом номере, написан человеком, судьба которого долгие годы была связана со спецназом ГРУ ГШ. Крайнее место службы Алексея Дементьева – знаменитая чучковская бригада спецназа ГРУ, должность – командир бригады. Уже тогда он стал делать записи, которые после увольнения в запас легли в основу книги, которую Дементьев писал, надеясь рассказать читателям правду о том, что ему и его товарищам пришлось пережить. Большой раздел книги он планировал посвятить Афганистану, где в середине 1980-х Алексей Михайлович два года командовал 154-м отрядом спецназа ГРУ. К огромному сожалению, ему не удалось завершить свою работу над книгой. Видно, сказались колоссальные нагрузки, которые выпали на его долю. Спецназ – работа трудная, изматывающая… После смерти полковника Дементьева незавершенная рукопись некоторое время хранилась в его семье. Не так давно часть материалов родственники Александра Ивановича передали в наш журнал.
(копируется в сокращении)
*** Вообще война в Афганистане мало чем отличается от других ей подобных. Сейчас многие говорят о неправомерности решения, принятого Правительством СССР. Я не соглашусь с таким утверждением. Это решение не было спонтанным. Этого требовала политическая ситуация, которая сложилась в мире в то время и на наших южных границах в частности. Кстати, решение о вводе войск было принято гораздо раньше 1979 года. Уже за восемь месяцев до ввода контингента советских войск на территорию Афганистана распоряжением начальника Генерального штаба по согласованию с Правительством СССР и по просьбе президента Афганистана Хафизуллы Амина для его охраны и охраны правительства Афганистана в Баграм был введен 154-й отдельный отряд специального назначения из состава 15-й отдельной бригады специального назначения ГРУ. В 40-й армии в связи с существовавшим тогда грифом секретности он именовался просто первым отдельным мотострелковым батальоном, или «мусульманским батальоном». Все дело в том, что когда отряд вводился в Баграм, он был полностью переодет в форму афганской армии в целях соблюдения секретности. Соответственно и личный состав отряда подбирался по национальному признаку – в основном узбеки, таджики, киргизы, татары, крымские татары. Все они внешне походили на афганцев.
Справедливости ради нужно сказать, что переворот в Афганистане и захват дворца Амина, а правильнее будет сказать – шахского дворца в Кабуле, был совершен именно этим отрядом. Основная тяжесть по ведению боя при штурме дворца легла на плечи солдат и офицеров 154-го отдельного отряда специального назначения. Да, в составе отряда действовали офицеры КГБ, но их роль состояла в координации действий подразделений отряда, в необходимости совершения ареста президента Амина, членов его семьи и сподвижников.
Я командовал этим отрядом с 1984 по 1986 год. В 1985 году он получил вымпел министра обороны СССР за выполнение специальных заданий Правительства СССР. Это высшая награда для воинской части. Нужно отметить, что отряд был введен на территорию Афганистана первым из всех воинских частей ОКСВ в 1978 году и вышел с территории Афганистана последним в 1989 году, возглавляемый командующим 40-й армией генералом Борисом Громовым. И боевой путь отряда поистине героический.
Как я стал командиром этого прославленного подразделения и каковы были мои первые шаги в роли командира? Расскажу по порядку.
В 1978 году, прокомандовав танковым взводом, я был назначен командиром отдельной роты охраны штаба Одесского военного округа. В этой должности я прослужил 3 года и впоследствии был назначен начальником штаба парашютно-десантного батальона 40-й отдельной десантно-штурмовой бригады, а через год командиром отдельного десантно-штурмового батальона этой же бригады. В неординарной обстановке состоялось мое назначение в состав Ограниченного контингента войск в Афганистане. В 1983 году войска Одесского военного округа готовились к проведению парада войск в городе-герое Одессе в честь празднования 7 ноября. Десантно-штурмовой батальон 40-й бригады, которым я командовал, был включен в состав парадного расчета и прибыл на площадку для проведения тренировок в город Одессу на аэродром «Школьный». Это был октябрь 1983 года. Шла обыденная работа по подготовке к параду. Прошло где-то несколько дней, и вдруг из Николаева к нам приехал начальник отдела кадров и строевой части бригады с предложением ко мне в кратчайшие сроки убыть для прохождения службы в составе Ограниченного контингента войск на территории Афганистана. Я дал согласие, и уже в декабре 1983 года группа офицеров Одесского военного округа в составе 20 человек убыла через Ташкент на территорию Афганистана. Приземлились мы в аэропорту Кабула 15 декабря 1983 года. Никто никого не встречал. Отношение служивших в Афганистане было предельно доброжелательным к новичкам, и я с прапорщиком из части военных строителей добрался до штаба 40-й армии на попутной машине. В то время я был капитаном. Утром я представился в отделе кадров 40-й армии и был направлен для прохождения дальнейшей службы в 56-ю гвардейскую отдельную десантно-штурмовую бригаду на должность командира первого парашютно-десантного батальона. Бригада дислоцировалась в провинции Пактия в городе Гардезе. Через день мы прибыли вместе с другими назначенными для прохождения службы в этом соединении в Гардез на вертолетах.
В кратчайшие сроки необходимо было принять батальон, так как бригада привлекалась к боевым действиям в составе группировки войск 40-й армии на юго-востоке Афганистана в провинциях Ургун и Хост. Отмечу, что батальон находился в хорошем боеготовом состоянии и был способен выполнить поставленные перед ним боевые задачи. Подготовка прошла успешно. 5 января 1984 года подразделения бригады начали выдвижение в исходные районы перед входом в Ургунское ущелье. Поясню, что Ургунское ущелье имеет протяженность до 40 километров, высота хребтов достигала 4700 метров, ко всему нужно учесть, что это был январь, зимний месяц, а зима в горах на таких высотах – это суровое испытание. За этим ущельем в долине располагалась провинция Ургун с административным центром Ургун-Кала. Граница с Пакистаном находилась в 20-30 километрах. Ущелье было единственно возможным наземным путем для продвижения частей и соединений 40-й армии в провинцию Ургун.
Это прекрасно понимали и мятежники. Проходы по ущелью, подступы к господствующим высотам были заминированы. На высотах вдоль ущелья были подготовлены сильно укрепленные опорные пункты. Кроме того, в кишлаках, расположенных в горной местности на удалении 10-12 километров от ущелья, были подготовлены группы мятежников численностью 10-20 человек, которые имели задачу в случае продвижения наших передовых частей восстанавливать участки минирования и организовывать засадные действия на путях, вторых эшелонов и тыловых частей, выдвижения резервных частей группировки войск 40-й армии. Вот в таких условиях приходилось действовать передовым частям и резервам на первом этапе армейской операции.
8 января 1984 года части бригады заняли исходный район в 4-5 километрах от входа в Ургунское ущелье и в составе группировки войск 40-й армии под руководством начальника штаба 40-й армии генерал-майора А.И.Сергеева провели в течение двух суток комплекс мероприятий по непосредственной подготовке к боевым действиям. 10 января в 17.00 первый эшелон бригады в составе парашютно-десантного и десантно-штурмового батальона со средствами усиления и первым эшелоном 181-го мотострелкового полка 108-й мотострелковой дивизии начали выдвижение к переднему краю противника на входе в ущелье.
Мой парашютно-десантный батальон был назначен в резерв бригады и готовился к вводу в бой.
В период выдвижения частей первого эшелона в течение часа по опорным пунктам противника при входе в ущелье и в глубине обороны наносились бомбоштурмовые удары авиацией и удары армейской артиллерийской группировки.
В 18 часов части первого эшелона начали атаку переднего края. Была ясная, морозная, лунная ночь.
Из боевых порядков резерва бой был виден, как на огромном экране. Горы сверкали вспышками крупнокалиберных пулеметов, гранатометов и автоматов, разрывами наших снарядов, в направлении огневых точек противника тянулись непрерывные нити трассирующих очередей со стороны наших подразделений. Появились первые убитые и раненые, которые эвакуировались в исходный район, а затем вертолетами в тыловые госпитали 40-й армии. Огромную нагрузку несли инженерно-саперные подразделения. Необходимо было проводить разминирование и прокладку путей продвижения передовых частей в условиях ведения боя.
Большая тяжесть легла, несомненно, и на плечи разведчиков, особенно передовых частей артиллерийских подразделений и авиационных наводчиков, которые находились всегда на острие атаки первого эшелона.
К 20 часам передовые части первого эшелона углубились в боевые порядки противника на глубину 2-3 километра, были заняты господствующие высоты на входе в ущелье, передовые отряды подразделений первого эшелона продолжали продвижение в глубь ущелья, выполняя боевую задачу. К 4 часам 11 января части первого эшелона продвинулись в глубь ущелья на 5-6 километров, дали возможность армейской артиллерийской группе в составе дивизиона установок «Ураган» и двух артиллерийских дивизионов гаубиц Д-30 занять огневые позиции на удалении 6 километров от входа в ущелье с тем, чтобы они могли наносить огневое поражение противнику в глубине и обеспечивать дальнейшее продвижение войск. Сил и средств первого эшелона было недостаточно, и командованием было принято решение о вводе в бой резервов для обеспечения действий артиллерии и продвижения главных сил и тыловых подразделений группировки войск 40-й армии. В 4 часа утра 11 января моему батальону была поставлена задача выдвинуться в район основных огневых позиций армейской артиллерийской группы, занять господствующие высоты на флангах, удерживать их, обеспечить подвоз боеприпасов, продвижение главных сил и тыловых частей. На усиление батальона был придан танковый взвод. В 4.30 батальон начал выдвижение в заданный район. К 11 часам, не доходя 1-2 километра до заданного района, произошел первый бой. Колонна продвигалась с небольшой скоростью в связи с тем, что приходилось вести инженерную разведку местности, высылать боковые походные дозоры на особо опасных участках местности, несмотря на то, что передовые части уже прошли, простреливать особо опасные участки. Мой командный пункт на машине управления находился в середине колонны. Несмотря на все принятые меры, не удалось избежать засады.
На пути движения колонны с левого фланга находилось разрушенное глинобитное строение на удалении 200-300 метров. Из него-то и открыли огонь мятежники из ручного пулемета Дегтярева времен Великой Отечественной войны и двух автоматов ППШ. Первая треть колонны батальона, в том числе и я с командным пунктом на машине управления, увеличив скорость, под прикрытием огневых средств остальной части батальона проскочили на 500-600 метров вперед и оказались вне зоны огня противника.
Дело осложнялось тем, что в горной местности маневр подразделениями батальона был затруднен, участки местности непреодолимы для техники, но, несмотря на эти трудности, несколько машин оставшейся части колонны батальона заняли выгодные огневые позиции и, подавляя огневую точку противника пулеметным огнем с расстояния 700-800 метров, дали возможность нам развернуться в боевой порядок и точно определить огневые позиции противника. Впереди нашей колонны шел танк Т-62, и, поскольку я точно определил место, откуда велся огонь, и имел опыт службы в танковых войсках, мне было проще занять место наводчика орудия в танке и произвести три выстрела осколочно-фугасным снарядом по огневой точке.
Огневая точка была уничтожена, пулемет противника вместе с останками мятежников летел по траектории, как в замедленной съемке. Первое боевое крещение состоялось.
Это было начало Ургунской операции.
Я рассказал только о коротком эпизоде той войны. Их было потом много, очень много. Каждый заслуживает отдельного повествования, в каждом можно вспомнить и о замечательных людях, и об их ратном труде и об их подлинном героизме.
Нами было пройдено немало, были и победы, и человеческие жертвы. Советские солдаты вынесли огромную тяжесть афганской войны на своих плечах. Эту тяжесть вместе с ними в течение двух лет нес и я.
В заключение хочется сказать слова благодарности всем, кто был рядом со мной в Афганистане, независимо от того, в какой точке он находился и какие задачи он выполнял. Это было наше общее солдатское дело, и я уверен, что мы выполнили свой солдатский долг до конца.
Алексей Михайлович ДЕМЕНТЬЕВ (ум. до окт. 2007), майор. Командовал 154 ОоСпН ГРУ ГШ (10. 10.1984 – 10. 08.1985, в/ч пп 35651, 1-й батальон, Джелалабад, дислоцировался 01.11.81-18.05.88, "сотый"), позднее 16 Отдельн. Бригадой Специального Назначения(чучковская бригада в/ч 54607, созд. 1. 1. 1963, до 2003 Чучковского района Рязанской области, с 2003 в Тамбове).
В ВС СССР — 1969, Казанское суворовское военное училище — 1971; Ульяновское гвардейское высшее танковое командное училище им. В.И.Ленина — 1971-1975. Проходил службу в Краснознамен. Одесском ВО в должности командира танкового взвода в 361-м гвардейском мотострелковом полку 126-й мотострелковой дивизии 32-го армейского корпуса. В ДРА — 15 декабря 1983. Ургунская операция — 8. 01.1984. Командир 16 отдельная бригады СпН ГРУ (В/ч 54607) — 1989-1991. Полковник в отставке.
Генерал-лейтенант в отставке Александр ГОЛУБЕВ: «Потом нам сказали: «Забудьте, где были и что делали!»[/b] (интервью с одним из участников подготовки штурма Дворца Амина).
- Александр Титович, главу «Генерал Голубев», опубликованную во втором выпуске книги «Тайные информаторы Кремля», иллюстрирует ваш снимок – вы в солдатском бушлате с погонами старшего сержанта, в каске, с автоматом... Написано, что это Баграм, 1979 год. Почему вы, сотрудник политической разведки, оказались в Афганистане под таким «прикрытием»?
- Там я оказался потому, что уже работал в одной из стран этого региона, после командировки занимался этим здесь, в Центре, и хорошо это направление знал. Во-вторых, еще в 1967 году я был послан на КУОС – открою секрет, были такие курсы усовершенствования оперативного состава для подготовки спецназа нашей службы. Из прошедших эти курсы формировался тот самый «Вымпел», о котором уже немало написано... В конце ноября 1979 года нас, будущих участников операции, собрали в Ясенево, в штаб-квартире 1-го Главного управления КГБ СССР, то есть разведки. Собрали, поговорили...
- Насколько неожиданным оказалось для вас услышанное?
- Ничего неожиданного уже не было - я занимался этим регионом, знал, что там назревает... Было понятно, что если мы туда не войдем, то туда войдут другие [выделено мною — baktria], и не известно, чем приход этих других закончится для нашего государства. Кстати, жизнь доказала правильность этой оценки.
- Кто с вами тогда беседовал?
- Первый заместитель начальника Службы – хорошо вам знакомый генерал Кирпиченко, другие руководители. Вадим Алексеевич вскоре сам отправился в Афганистан, был одним из разработчиков и консультантов по этим делам... Потом мне было предложено поехать на Лубянку, где меня приняло руководство Комитета госбезопасности.
- Тот же вопрос: кто именно?
- Высшее руководство - я не хочу называть фамилий. Мне было сказано, что предстоит загранкомандировка, что вылет – сегодняшней ночью. «Поезжайте в Балашиху, принимайте людей, - сказали мне в завершение. - Вопросы есть?» «Есть, - говорю - а люди с языком?» Руководитель Комитета госбезопасности сказал так: «Александр Титович, я от вас скрывать не буду – вашим языком будут автомат и гранаты!»
- Какое настроение было у вас после всего услышанного?
- Очень хорошее! Я был горд тем, что такая откровенная беседа была у нас в Ясенево, что на Лубянке был принят высшим руководством КГБ, что мне была поставлена ответственнейшая боевая задача в интересах нашего Отечества... А в это время люди моей группы собирали боеприпасы, паковали большие коробки, в которые укладывали все то, что будет нам необходимо для выполнения вот этой задачи...
- Что это были за люди? Встречали ли вы кого-то раньше?
- Вместе со мной в моей группе было 18 человек, все были офицерами. Почти всех людей я знал - большинство из них прошли КУОС, пять или шесть человек были сотрудниками нашей службы. Все были со знанием языка, с оперативной подготовкой, хорошо владели всеми вопросами ведения боя в любой обстановке... Многие товарищи были из территориальных органов, двое - Шитов и Паршин Юра - из военной контрразведки... Во всех я был уверен так же, как и они во мне.
- Да, где-то к 6 утра были в аэропорту Чкаловском и взяли курс на Ташкент, где потом провели с неделю. Там нас переодели в солдатскую форму. Мне и Магомету Абдуллаеву дали погоны старших сержантов, остальным – рядовых... Были организованы огневая и спортивная подготовка; большую заботу о нас проявлял начальник особого отдела ТуркВО Владимир Михайлович Спиваков... Наконец, 9 декабря вместе с военнослужащими и техникой «мусульманского батальона», которым командовал майор Халбаев - очень порядочный командир, хороший человек, мы полетели в Баграм.
- Там, конечно, вас уже с нетерпением ожидали...
- Нет, встретили только военнослужащих, а мы стоим. Пошел я к командиру базы генералу Николаю Никитичу Гуськову. Он говорит: «Кто вы такие? Сейчас входит Витебская дивизия, надо разгружать - поможете?» Я ему на ухо: «Мы из ведомства Андропова - группа технического обеспечения». Долго он думал, потом говорит: «Возьми палатки, иди к Халбаеву, скажи, чтобы он тебе выделил место, и устраивай людей». Спасибо ему и спасибо Халбаеву! Халбаев принял меня тепло, на довольствие поставил...
- Так что расположились вы с комфортом?
- Как они питались, так и мы - кашей и сухарями давно прошедшего года выпуска. В это время в Афганистане днем жарко, а вечером очень холодно. Мы спали одевшись, укрывались всем тем, что у нас было – и шинелями, и бушлатами. «Буржуйки» палаток не согревали. Уж не говорю, что были проблемы с водой даже чтобы умыться, но мы выходили из положения как могли: снег топили, где-то какую-то воду доставали. Что было в войсках – тем и мы пользовались. А что хотите? Боевые условия!
- Чем занимались в это время ваши люди?
- Мы ждали, когда наступит время «Ч». Проводились рекогносцировки, люди были расписаны – куда кто, как, кто что должен делать, сколько в каком БТРе будет сидеть военнослужащих батальона, сколько наших, все пароли и отзывы... 14-го числа была команда садиться в бронетранспортеры и БМП, мы заняли места, но поступила команда «отбой»...
- Количество вашего народа там увеличилось?
- Да, к нам подсоединилась группа, которая прилетела из Ферганы, там тоже было 18 человек, может, и чуть больше. Они получше были экипированы... Была еще группа спецназа КГБ, которой командовал Михаил Михайлович Романов - все очень сильно были подготовлены и физически, и в боевом отношении. Всего было три группы - отряд «Зенит». Вскоре нас переселили поближе к дворцу – в недостроенные казармы, где не было ни стекол, ни дверей, и там мы энное количество времени провели. Накануне 27-го нас переодели в афганскую форму, в ней мы и воевали, одев на рукава опознавательные повязки из бинтов...
- Кто осуществлял общее руководство?
- Штурмом дворца – генерал Юрий Иванович Дроздов. На командном пункте был генерал Кирпиченко*. Накануне прилетел полковник Бояринов, с которым я был знаком с 1967 года, - он был руководителем КУОС; с его сыном я работал в одной командировке и потом часто бывал у них в семье. Я ему сказал: «Григорий Иванович, мы приехали – понятно, а ты чего приехал? Ты ведь уже повоевал...» Он говорит: «Война не закончена! Обстановка тяжелая – поверь, тут будет большая бойня!» Он уже знал, что с той стороны все подготовлено и готовилось.
- То есть там тоже готовились?
- Хотя у нас все делалось в большой тайне, но афганцы ведь тоже не чудаки. Тем более у них там были и американские советники... Все понимая, мы все на всякий случай обменялись друг с другом адресами, телефонами, чтобы сообщить семьям...
- Какие-то предчувствия, сомнения были?
- Нет-нет, абсолютно! Настроение было очень боевое. Но понимали, что в бою всякое может быть, как повезет... Действительно, как только мы сели в БМП и пошли в бой, по нам сразу стали бить. Били и мы, а с холмов нас прикрывали «Шилки». Все происходило в темноте, потому что подстанция была взорвана, света не было, если бы не профессионализм и четкое знание каждым участником операции своих обязанностей – то пострелять можно было своих... Пароль, отзыв, свои своих знали - офицеры, генералы и солдаты четко выполняли свою задачу, приказ Родины, проявляя исключительный патриотизм, героизм и мужество...
*- генерал-лейтенант Вадим Алексеевич Кирпиченко скончался 3 декабря 2005г.
- Да, все было объединено – и наши, и романовские товарищи, и «мусульманский батальон», и генерал Дроздов – все шли в бой вместе, это было одно боевое подразделение, в котором все выполняли одну задачу и защищали друг друга... Один бронетранспортер был подбит, но мы и к этому были готовы, взяли штурмовые лестницы. БТР столкнули, другие машины пошли. А ведь все-таки, когда броней прикрылся, веселее себя чувствуешь. Но люди шли быстро и эффективно. Главной задачей было войти во дворец - по нему в это время били и наши, и не наши... Спешились молниеносно — и бегом в дверь, стреляя и пригибаясь. Если бы мы не смогли этого быстро сделать, то были бы большие потери... Потом мне и еще нескольким товарищам нужно было поработать на первом этаже.
- Что же вы там делали?
- Занимались тем делом, что было положено. Кстати, когда взяли дворец, там было взято в плен большое количество афганцев. Наши давали им какие-то одеяла, укрывали их, потому что было холодно... Мы не рассчитывали, что раненые будут на подходе, а их было много, в том числе и из моей группы. Я развернул несколько БМП подбирать раненых... Когда я над одним наклонился, это Александр Звездёнков был, он мне говорит: «Титыч, я умираю! У меня сын, Андрюшка, позаботься о сыне!» Я говорю: «Саша, жить будешь!..» Скомплектовали три машины, посадили раненых, и я повез. Было выделено два БТРа, один – впереди, один - сзади. В это время входила Витебская дивизия, стали палить, не зная, что за колонна... А мы-то - в афганской форме! Пришлось все объяснить на самом крепком русском языке. Вскоре мы разместили раненых в посольстве.
- Какие потери были в вашей группе?
- Были и раненые, и контуженные, но погибших не было, что для меня большое счастье... Но погиб Бояринов, который посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Его каску, пистолет, какие-то еще вещи я передал в музей Высшей школы КГБ – теперь это Академия ФСБ. Я помню, что настроен он был по-боевому, по-хорошему – как положено офицеру.
- Штурмом дворца Тадж-Бек и закончилась ваша тогдашняя миссия в Афганистане?
- Да, хотя Новый год мы праздновали еще там, в посольстве... Самое сложное было - собрать оружие. Раза четыре все сдавали, но тем не менее, как только звучал третий тост, так все выходили на улицу, и опять начиналась стрельба! В Союз мы возвратились 4 января.
- Потом вы еще бывали в Афганистане?
- Да, много раз - работая начальником подразделения нашей Службы, которое занималось международными отношениями по нашей линии. Я неоднократно подходил к дворцу, вспоминал эти боевые действия, своих товарищей. И тогда, и сейчас я ни на йоту не задумался бы: если бы мне было предложено, то я и сегодня поступил бы так же, как поступили мы тогда.
- За штурм дворца вы были награждены орденом Красного Знамени...
- Да, я получил его из рук Андропова. Тогда всем налили шампанского, выпили, но Юрий Владимирович сказал так: «Эти ордена боевые, они завоеваны кровью, их шампанским не обмоешь. Езжайте домой и выпейте водки!.. Но забудьте, где вы были, что делали!»
- Конечно, никто ничего не забыл...
- Никаких мемуаров я не писал и, вообще, никогда так подробно, как сегодня, об этом еще не рассказывал. Но мне кажется, это очень важно - и для истории, и для будущих поколений - чтобы сохранялись память и правда о событиях 27 декабря 1979 года, о тех людях, которые и на чужой территории достойно защищали интересы своего Отечества, честно выполнили полученный приказ.
ОБ АВТОРЕ: Александр Титович ГОЛУБЕВ [9. 02. 1936, дер. Похомлевичи Лепельского р-на Витебской обл.],генерал-лейтенант в отставке. В органах госбезопасности – 1959. Окончил ВКШ КГБ – 1964, работал в территориальных подразделениях, во внешней разведке – 1969 . Неоднократно выезжал в долгосрочные заграничные командировки (в декабре 1979 в звании подполковника), прошел должности от оперативного работника до резидента, возглавлял ряд крупных оперативных подразделений центрального аппарата, главный консультант директора СВР. В настоящее время – старший консультант Службы внешней разведки, председатель Совета ветеранов СВР. Заслуженный сотрудник органов внешней разведки Российской Федерации. Награжден орденами «За военные заслуги», Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», многими медалями, орденами и медалями ряда зарубежных государств, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке».
***
«9 декабря через авиационные ворота Кабула прилетела инженерно-техническая группа «мусульманского батальона,18 человек. Её возглавлял полковник Голубев Александр Титович. Это по легенде, а на самом деле в Баграм прибыло подкрепление по линии ПГУ (Первое Главное Управление). Таким образом численность «зенитовцев» к первой декаде декабря составила более 130 человек. Общее руководство ими осуществлял полковник Алексей Поляков из 8 отдела Управления «С».
№ 34 МАСУТОВ Турдали , ст. лейтенант КГБ СССР Б. Л. Пономарёв: «Стрельба снизу по нам поутихла. Спустя несколько мгновений, которые показались вечностью, я увидел, как справа под уклон, бежит группа бойцов со штурмовой лестницей. Среди них я увидел и нашего "деда" - Турдали Масутова. Так мы называли одного из уважаемых после Титыча сотрудников ПГУ. Он не бежал, а быстро вышагивал прямой и гордой походкой вслед за смешанной группой, в которой были "громовцы" и "зенитовцы"». В. Г. Руденко, «Особая миссия. Сотрудники КГБ СССР вспоминают об Афганской войне 1979-1989». Ресурс ARTofWAR: ТУТ
№ 35 БЕКЖАНОВ Кабдолда Ешенович [1945], участник штурма дворца*, «более 30 лет прослужил в КГБ СССР и органах национальной безопасности суверенного Казахстана. Участник войны в Афганистане 1979-1989 г.г.».
В состав советских сил, введенных для оказания помощи в 1979-ом году в «дружественный» Афганистан, входило одно уникальное, хорошо подготовленное спецподразделение, состоящее исключительно из представителей среднеазиатских национальностей.
Именно благодаря происхождению своего личного состава этот отряд получил название «мусульманского батальона». Просуществовал этот батальон, к сожалению, недолго, но успел оставить яркий след в истории ГРУ.
За десять минут до начала штурма дворца командование предупредило офицеров мусбата, что обратной дороги нет в случае, если операция провалится.
В случае неудачи диверсии мусульманский батальон, переодетый в афганскую форму, должен быть уничтожен своими – как взбунтовавшийся. И для этого была придумана целая легенда. Расстрелять спецбатальон должны были десантники витебской дивизии.
А что такое один батальон? 500 человек узбеков, таджиков - ради большой политики политбюро ЦК КПСС решили пожертвовать.
Советские исламские батальоны особого назначения до сих пор считаются уникальными военными соединениями, в которых мусульмане из азиатских республик СССР геройски воевали со своими единоверцами.
