КОРНИЛОВ, Л. Г. Письмо Л. Г. КОРНИЛОВА генерал-майору Н. Н. БЕЛЯВСКОМУ.



Л. Г. Корнилов — Н. Н. Белявскому*.
Урочище Термез. 21 января 1899 г.

Ваше превосходительство, милостивый государь Николай Николаевич.

Два с лишком месяца прожил я в Патта-Гиссаре **, исполняя поручение, возложенное на меня Вашим превосходительством ***. Дело заинтересовало меня с самого начала, и я старался вести его с возможною тщательностью, насколько хватало сил и уменья.

Не мне, конечно, судить — соответствуют ли полученные результаты затраченному труду и средствам, но лично меня эти результаты не удовлетворяли.

Все-таки это были лишь распросные сведения, за достоверность которых я, даже находясь у их первоисточника, не мог ручаться. Особенно смущал меня вопрос о крепости Дейдади. О ней ходили всевозможные слухи: то ее изображали простой азиатской калой, то она являлась чуть ли не крепостью европейского характера, с фортами, батареями и проч. Взглянуть на нее самому было слишком соблазнительно, и чем далее, тем искушение становилось все сильнее и сильнее. В конце концов я не устоял против него.

В ночь с 12 на 13 января, переодетый туркменом, в сопровождении двух других туркмен (одного с нашего берега, другого с афганского), я переправился на гупсарах в Чушка-Гузаре и, по дороге через Даулетабад и Балх, прошел в Дейдади. На обратном пути мы осмотрели Тахтапуль, прошли близь Мазари-Шарифа и через Сиягырт вернулись к Термезу, где нас приняли на лодки охотники 13го батальона, охотившиеся на острове Арал-Пайгамбаре. Поездка сошла вполне благополучно, никаких инцидентов не было; я уверен даже, что на той стороне никто и не подозревает того, что русский офицер побывал в Дейдади. Для предупреждения же распространения слухов о моей поездке здесь, в Патта-Гиссаре, приняты надлежащие меры.

Я сознавал, Ваше превосходительство, что, решаясь на такое дело, не имея на него Вашего разрешения, я совершаю крупный проступок, но, с другой стороны, я был твердо убежден, что Ваше превосходительство соблаговолите принять во внимание побуждения, руководившие мной, и, в случае нужды, не откажите в своем заступничестве.

Что касается до результатов поездки, — они таковы: 1) осмотрено укрепление, выстроенное против Чушка-Гузара и набросан его план. 2) Сняты глазомерно в масштабе 6 в[ерст] в дюйме Шор-Тепе — Балх — Дейдади и Дейдади — Тахтапуль — Сиягырт до начала песков. В песках мы заблудились. 3) Набросан план Дейдади и сделаны с нее фотографические снимки, из которых один представляю при сем Вашему превосходительству. 4) Осмотрена кр[епость] Тахтапуль. К сожалению, снимки с Тахтапуля вышли не совсем удачно и требуют некоторых дополнительных работ, которые можно произвести только в хорошей лаборатории. Все добытые во время поездки сведения приводятся мною в порядок и будут представлены Вашему превосходительству по их обработке ****.

Кроме того, — в моем распоряжении имеется еще один важный документ: мне удалось достать один экземпляр книги о «Джихаде» (священной войне), изданный эмиром Абдуррахман-ханом *****.
В виду важности документа я не решился послать его по почте, почему телеграммою от 18 января и просил разрешения Вашего превосходительства приехать в Ташкент, для личного доклада. Получив вчера предписание о командировании для осмотра границы, — я выезжаю туда завтра и вновь прошу Ваше превосходительство, в виду указанной выше причины, вызвать меня, по возвращении из Чубека, в Ташкент.

С истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть Вашего превосходительства покорный слуга

Капитан Корнилов.

РГВИА. Ф. 1396 (Штаб Туркестанского военного округа). Оп. 2. Д. 1543. Л. 4-6. Копия.
________________________________________

В заставке использовано фото «The infamous prison of Mazar-e Sharif» пользователя Flying Dutchman (JPC van Heijst. Материал о событиях в крепости Дейдади (The Battle of Qala-i-Jangi) 25. 11 - 1. 12. 2001 года будет добавлен ниже.

КОММЕНТАРИИ:



* Белявский Николай Николаевич (1. 03. 1846 — не ранее 1920), генерал-майор ( 3.05.1893), начальник штаба Туркестанского ВО (28. 08. 1897 - 27. 02. 1899), позднее генерал-лейтенант (1901), начальник штаба Кавказского военного округа в 1899-1904 гг., последний председатель Совета «Русского Собрания» (конец 1916 — февраль — март 1917), генерал от инфантерии (13. 04. 1908). Среди наград имел бухарский орден Золотой звезды 1-й ст. (1896), бухарский орден Золотой звезды 1-й ст. с алм. (1899), портрет персидского шаха с алм. (1901).
Биографическая справка: РЕДЖИМЕНТ
Более подробная справка с портретом: ТУТ
Сочинения: Исторический очерк распространения русской власти в Средней Азии... СПб., 1885.

** В Патта-Гиссаре (ныне Термез) размещался штаб Аму-Дарьинской бригады Отдельного корпуса пограничной стражи.

*** Официально с 4 ноября 1898 г. Корнилов был командирован в распоряжение начальника 1-й Туркестанской линейной бригады для проведения тактических занятий с офицерами, находившимися в г. Керки и урочище Термез. Фактически задание состояло в сборе сведений об Афганском (Южном) Туркестане.

**** См.: Корнилов Л. Г. Поездка в Дейдади // Добавление к «Сборнику материалов по Азии». СПб. 1902. № 6. С. 67-93.

***** Абдуррахман-хан (1844-1901) — эмир Афганистана в 1880-1901 гг.

ИСТОЧНИК: «Поездка сошла вполне благополучно». Письмо капитана Л. Г. Корнилова // Источник. Документы русской истории, № 6 (60). 2002

ПУБЛИКАЦИЯ В ИНТЕРНЕТЕ: www.vostlit.info



По секретному предписанию Генерального Штаба. Из биографии Лавра Корнилова

Калимулин Д.Р.
(Проблемы отечественной истории ХХ века. М., 1997. С. 131 - 137).

28 апреля 1898 года на собрании профессоров и преподавателей Николаевской Академии Генерального Штаба, высших чинов Военного Министерства и Генерального Штаба были рассмотрены результаты занятий офицеров, окончивших дополнительный курс. Заседание определило представить на утверждение императора награждение штабс-капитана Туркестанской артиллерийской бригады Л.Г. Корнилова, завершившего курс Академии лучшим, малой серебряной медалью и занесением его имени на мраморную доску в конференц-зале (1). За успешное окончание Академии Корнилов досрочно произведен в следующий чин - капитан и ему предоставляется право выбора служебной вакансии первым. Перед Корниловым перспектива службы в столичном военном округе, в Главном Штабе, "капитану Корнилову на основании приказа по военному ведомству открыта возможность на преподавание тактики, военной истории, военной администрации и топографии в военных училищах без предварительного испытания пробной лекцией"(2). Но Корнилов вновь, как и после окончания Михайловского артиллерийского училища, отказывается от заманчивых предложений и сам выбирает Туркестанский военный округ, которому уже отдано несколько лет его офицерской службы. Интерес к загадочному и малоисследованному Туркестану, необъятной Центральной Азии, редкая возможность реализовать полученные в Академии знания определили его выбор - служить на восточных границах Российской Империи. В конце октября 1898 года Корнилов прибыл в Ташкент и уже через две недели его командируют в небольшой город Керки у урочища Термез. Корнилову выпало служить под началом генерала М.Е. Ионова, командовавшего в то время 1-й Туркестанской линейной бригадой, известного исследователя Центральной Азии, совершившего поразительную по смелости экспедицию через неисследованные районы Памира.

(см. продолжение)

Это было время резких англо-русских противоречий. Центральная Азия всерьез рассматривалась стратегами как возможное место будущих сражений. Англичане уделяли чрезвычайно важное внимание Афганистану - кратчайшему пути для продвижения России к Индии. Афганская армия ими усиленно вооружалась, а вдоль русской границы воздвигались крепости и укрепления. Русским Генеральным штабом была поставлена задача - проникнуть в тайны англо-афганских приготовлений. Перед самым приездом Корнилова в бригаду, русскими войсками был отбит у афганцев важный стратегический пункт на берегу Аму-Дарьи - Термез, древняя столица Бактрии. Прямо против Термеза, на другом берегу Аму, находился Мазари-Шариф, центр Афганского Гиндукуша. Здесь, у входа на перевалы Гиндукуша, для прикрытия путей через Бамьян на Кабул, афганцы поспешно строили крепость Дейдади и целую сеть мелких опорных пунктов. "Мне", - вспоминал генерал Ионов, - "страстно хотелось выяснить характер работ, предпринятых афганцами и, по возможности, воздвигнутых ими укреплений. Однако, крепость стояла в 50 верстах от берега в глубину афганской территории, афганцы были бдительны и неумолимы к нашим разведчикам и сведений об укреплениях мы не имели"(3). Ионов часто сетовал на недоступность Дейдади для русской разведки. После очередной неудачной попытки добыть информацию, используя разведчиков из "туземцев", Корнилов просит съездить на три дня в отпуск. На третий день в комнату Ионова вошел Корнилов и протянул фотографии и чертежи каких-то укреплений. "Это Дейдади" - объяснил он удивленному генералу.

Смелая, авантюрная, но в месте с тем, просчитанная до малейших деталей разведывательная операция была подготовлена лично Корниловым. Он часто и помногу общался с туркменами, зная превосходно язык, расспрашивал о происходящем на афганском берегу. Корнилов условился с двумя верными ему туркменами и они обещали быть проводниками в походе в глубь афганского берега. Удачное переодевание - голова выбрита, усы подстрижены, полосатый халат, высоко подогнанные стремена и гортанный говор - и в сутулом туркмене уже не узнать капитана Корнилова. За несколько верст от Термеза состоялась переправа на афганский берег. Через широкую горную реку перебрались на утлом плоту из надутых козьих бурдюков.

Высадился маленький отряд у небольшого торгового городка Чушка-Гузарь, пересели на лошадей, приготовленных в ближайшем селении. На рассвете удалось достичь крепости, но разглядеть ее в утреннем полумраке было невозможно. Подъезжая к крепости, Корнилов заметил у самой крепостной стены чайхану, где сидели караульные афганские солдаты. Корнилов, испытывая судьбу, повел своих спутников внутрь и приказал подать завтрак. Он решает ждать до полного рассвета, чтобы лучше изучить профиль крепости. Уже совсем рассвело, когда к ним подъехал афганский офицер, наблюдавший за крепостным районом. Корнилов объяснил свой приезд в Дейдади желанием поступить во вновь формируемый эмиром Абдурахманом Туркестанский конный полк. Офицер поверил ему. Корнилов проезжает буквально у стен крепости и ему даже удается сделать несколько фотографических снимков укреплений.

В Российском государственном Военно-историческом архиве сохранились редкие документы - доставленные немедленно в русский Генеральный Штаб подлинные карты и планы, привезенные Корниловым из Афганистана. В руках русского командования оказались карты и снимки не только Дейдади, но и планы укреплений Шор-Тепе (4), крепости Тахтапуль (5), чертежи афганских воинских казарм, места расположения крепостной артиллерии (6). Корнилов провел съемку дорог от переправ через пограничную реку к Дейдади, привез описание характера укреплений и анализ пропускных возможностей коммуникаций, обзор приграничной северной области Афганистана.

Полученные Корниловым материалы легли в основу русских военных приготовлений на границах Туркестана. А разведка крепости Дейдади, вспоминал генерал И. Романовский, "разбиралась в войсках как пример тщательно планированной операции и прибывших на службу в Туркестан офицеров специально знакомили с этой чрезвычайно опасной экспедицией"(7).

Летом 1899 года Корнилов работал над изучением района южнее Кушки - направления на Меймань и Герат. Ему помогали один казак и несколько туркмен, принятых на русскую военную службу. По приказанию командующего Туркестанского военного округа Корнилов часто выезжал в малоизученный регион Патта-Гиссарь и Чубек для осмотра и уточнения пограничной полосы.

(см. окончание)

В Генеральном Штабе успехи Корнилова высоко оценили и предложили продолжить работу в Центральной Азии "в интересах военного ведомства". По приказу Генерального Штаба Корнилов командируется в Кашгар - крупнейший город Си-Цзянской провинции Китайской Империи(8). Кашгар, где располагалось единственное в Восточном Туркестане российской консульство, служил центром русских исследований Тянь-Шаня, Памира и образуемой Таримским бассейном Малой Бухарии. Враждебность местного населения и труднодоступность затрудняли попытки проникнуть в глубину восточных китайских провинций. В 1883-1884 годах Восточный Туркестан прошел Н.М. Пржевальский, в 1889-1890 годах такую же попытку предприняли братья Г.Е. и М.Е. Грум-Гржимайло. Но для многих попытки оканчивались трагично - в Кашгаре был убит путешественник А. Шлагинтвейт.

Корнилов провел в дальних поездках почти полтора года. Начиная с декабря 1899 года он предпринял разведывательные экспедиции в направление Куэнь-Луня и Тянь-Шаня. Двигаясь вдоль границы Ферганы, Семиречья, Индии и Тибета, Корнилов долгие 18 месяцев изучал "военный театр" Восточного Китая, составил карты перевалов Куень-Луньской горной системы, исследовал дороги, прилегающие к Тянь-Шаню и систему стратегического сообщения Восточного Туркестана с внутренним Китаем. Вместе с подпоручиками Кириловым и Бабушкиным Корнилов обследовал песчаную степь между Яркентом и Янги-Гассаром, почти лишенную воды и пищи. Пески нагромождались здесь такими высокими грядами, что местные жители называют их Куам-Тау - песчаные горы.

В июле 1901 года Корнилов вернулся в Ташкент, где издает собранные материалы в книге "Кашгария и Восточный Туркестан", напечатанной "средствами Туркестанского военного округа"(9). За работу в Восточном Китае он награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и уже через месяц, 3 сентября 1901 года согласно "секретному письму Начальника Главного Штаба командирован в пределы Персии"(10).

Русскому Главному Штабу требовались сведения о провинциях восточной Персии - Харасане и Сеистане. Россия на рубеже веков активно проникает в Персию, стараясь противостоять английскому влиянию. Россия добивается выгодных условий для своей торговли и промышленности. Персия становится сферой влияния России и зоной ее интересов. Российская Империя готовится к постройке железной дороги через Персию и устройству порта в Шехбаре на побережье Персидского залива с "различными укреплениями и флотом"(11).

Небольшой отряд Корнилова, состоявший из 2 казаков и 2 туркмен должен был пройти по знойной пустыне, населенной воинственными племенами почти 4 тысячи верст, собрать военно-экономические материалы, составить карты северной Персии, дать о положении страны точную и полную характеристику. Экспедиция продолжалась 7 месяцев. Лошадей почти не осталось. Припасов крайне мало - оружие, инструменты и дневники составляли почти весь багаж. Путь из Сеистана до Мешхеда вдоль Афгано-Персидской границы был неимоверно тяжким. Отряд медленно продвигался через необъятное пространство раскаленных степей. Персы называли эту пустыню - "Дашти-Наумед" - "степь отчаяния". Лишь немногие английские исследователи предпринимали прежде неудачные попытки проникнуть в глубинные районы пустыни. На картах начала ХХ в. почти вся "Дашти-Наумед" все еще была занята большим белым пятном с надписью "неисследованные земли". Первым европейцем, решившимся пересечь пустыню с юга на север стал Корнилов. Воду находили в редких колодцах, припасов постоянно не хватало. Пищу отряда составляли лишь мучные лепешки. Посуду бросили в самом начале пути и лепешки пекли прямо на угольях. Силы лошадей и людей убывают с каждым днем - оставлены палатки, необходимая утварь, но дневники, карты и собранные образцы упрямо везут с собой. Результатом этой экспедиции стал богатый материал об этнографии народов северной Персии, дорогах, прилегающих к русско-персидской границе, сведения об отношении племен Персии к Российской Империи, состоянии персидской армии и ее пограничных укреплениях.

Все долгие месяцы экспедиции Корнилов продолжает изучать язык, культуру и традиции персов. Любовь к этой стране сохранилась на всю жизнь, и как вспоминал Хан Хаджиев, адъютант Корнилова - "он часто интересно и увлекательно рассказывал сцены и картины нравов из персидской истории, вспоминал произведения персидских поэтов, декламируя большие отрывки на прекрасном персидском языке, переводя их после слушателям"(12). Корнилов любил Туркестан, его историю, древние обычаи. Как вспоминал генерал Е.Н. Мартынов, служивший с Корниловым в Маньчжурии, "по собственным его, Корнилова, признаниям он вообще не переносил Европу и лучше всего чувствовал себя с азиатами"(13). Корнилов частый гость в далеких "туземных" селениях. Его увлекает загадочная, полная тайн жизнь Востока. Заметим, что он знал 9 языков народов Русского Туркестана и Центральной Азии.

Русско-японская война застала Корнилова в Белуджистане - области в западной части Британской Индии, прилегающей к Аравийскому морю, куда он был официально командирован "для изучения языка и быта тамошних народностей"(14). Экспедиция в Белуджистан стала его последней поездкой в Центральную Азию.

В 1917, в тягостные месяцы развала армии, внутренней анархии и первых всплесков Гражданской войны, Корнилов часто вспоминал годы проведенные в Туркестане, с грустью сравнивая их с происходящим вокруг. Было великое государство, которому он служил и которое не предавало его, была цель, ради которой он рисковал жизнью, сейчас же стена непонимания и враждебности вокруг, когда чувствуешь себя чужим в собственной стране.

(1) РГВИА. Ф. 544. ОП.1. Д. 1110. Л. 4. (2) РГВИА. Ф. 544. ОП.1. Д. 1110. Л. 83. (3) Первый народный командующий. Петроград, 1917. С. 11. (4) РГВИА. Ф. 2113. ОП. 1. Д. 17. Л. 258. (5) РГВИА. Ф. 445. ОП. 1. Д. 47. Л. 1. (6) РГВИА. Ф. 2113. ОП. 1. Д. 17. Л. 257б. (7) ГАРФ. Ф. 1780. ОП. 1. Д. 14. Л. 88. (8) РГВИА. Ф. 409. ОП. 1. Д. 301 - 605. Л. 32. (9) Корнилов Л.Г. Кашгария и Восточный Туркестан. Ташкент, 1901. (10) РГВИА. Ф. 409. ОП. 1. Д. 301 - 605. Л. 32. (11) Куропаткин А.Н. Русско-японская война. Из дневников. Л., 1925. С. 156. (12) Хан Хаджиев. Великий бояр. Белград, 1929. С. 80.(13) Мартынов Е.И. Корнилов. Попытка военного переворота. Л., 1927. С. 13. (14) РГВИА. Ф. 409. ОП.1. Д. 301-605. Л. 27.

Лавр Георгиевич КОРНИЛОВ [18 (30). 08. 1870, Усть-Каменогорск — 31. 03 (13. 04), 1918, Екатеринодар] российский военачальник, разведчик, военный дипломат, путешественник-исследователь, генерал от инфантерии.

Участник русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, один из создателей и Главнокомандующий Добровольческой армии, вождь Белого движения на юге России, первопоходник.

Зачислен в Сибирский кадетский корпус в Омск лето — 1883— 1889. В службу вступил —29.08.1889. Юнкер в Михайловском артиллерийском училище 29. 08. 1889, училищный унтер-офицер. Портупей-юнкер ноябрь 1891. Окончил дополнительный курс училища — 4. 08. 1892, по 1-му разряду. выпущен подпоручиком 04.08.1892; получил назначение в 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Поручик —10.08.1894. Зачислен в слушатели Николаевской академии Генерального штаба — 1895. Штабс-капитан — 13.07.1897 (с досрочным присвоением за «успешное окончание дополнительного курса»). Служба в Туркестанском военном округе помощником старшего адъютанта штаба — 11.08.1899—19.10.1901, штаб-офицером для поручений при штабе — 19.10.1901—13.06.1904. Капитан 17.05.1898. Принимал участие в разведывательных экспедициях, налаживании агентурной сети: рекогносцировке британско-афганской крепости Дай-дади — январь 1899, разведэкспедиции в Восточном Туркестане — , Восточном Иране (Сеистан) — поездке в Индию (Белукджистан-Бомбей-дели-Пешавар-Агра) для анализа состояния колониальных войск — ноябрь 1903 —июнь 1904. Отредактировал секретное издание штаба округа — "Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестанским военным округом" и издал ряд трудов, в том числе "Кашгария, или Восточный Туркестан". Цензовое командование ротой отбывал в 1-м Туркестанском стр. батальоне — 03.10.1902— 30.09.1903. Подполковник — 06.12.1901 с назначением столоначальником Главного штаба в Петербурге — июнь 1904. Штаб-офицер, нач. штаба 1-й стрелковой бригады на театре войны — сент 1904 —дек. 1905 (Сандепу, дело при Мукдене, штыковая атака при Вазые). Произведен в чин полковника «за боевые отличия» — 26.12.1905. Военный агент в Китае — 01.04.1907—24.02.1911.Совершил путешествие по Западной Монголии и Кашгарии с целью ознакомления с вооружёнными силами Китая на границах с Россией — 1911-12.

Командир 8-го пехотного Эстляндского полка — 2. 02. 1911, начальник отряда в Заамурском округе отдельного корпуса пограничной стражи (2 пех. и 3 конных полка) — 3. 06. 1911. Генерал-майор — 26.12.1911. Назначен командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии, расквартированной во Владивостоке — . Назначен начальником 48-й пехотной — 19. 08. 1914. Произведён в генерал-лейтенанты — февраль 1915, участвовал во взятии Зборо («высота 650»), в австрийском плену — апрель 1915—июль 1916, побег. Очислен от должности за нахождением в плену – 12. 05. 1915. Назначен командиром XXV армейского корпуса — 13. 09. 1916.

Назначен Временным правительством на пост Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа — 2. 03. 1917, объявил императрице Александре Феодоровне, членам её семьи и окружению о введении режима ареста — 5, 6 и 8 03. 1918.

Подал в отставку с поста Главнокомандующего — апрель 1917. Приказом по 8-ой армии разрешает сформировать Первый Ударный отряд из добровольцев (первая добровольческая часть в Русской армии) — 19. 05. 1917 . Произведён в генералы от инфантерии — 27. 06.1917. Назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта — 7. 07. 1917. Назначен Верховным Главнокомандующим — 19. 07. 1917. Смещён с должности по обвинению в мятеже — 27. 08. 1917. Арестован в Ставке вместе с группой единомышленников и отправлен в Быховскую тюрьму — 1. 09. 1917. Содержится в Могилёве и Быхове под арестом — сентябрь—ноябрь 1917. В походном порядке во главе Текинского полка направился на Дон — 19 ноября (2 декабря), прибыл в Новочеркасск — 6 (19) декабря 1917. Организовал создание Добровольческой армии. Руководитель Первого Кубанского похода — 9 (22) февраля 1918 г. Убит при штурме Екатеринодара неприятельской гранатой — 31. 03. (13. 04). 1918). Тело захоронено в колонии Гначбау — 2. 04. 1918. На следующий день в колонию вступили большевики. Труп К. был эксгумирован и подвергся надругательствам, а после этого был сожжен.

Награждён: орденами Св. Георгия 3-й — 28. 04. 1915 и 4-й степеней — 8. 09. 1905 степени («За личную храбрость и правильные действия» во время действий под Мукденом), мечами к ордену Св. Станислава 2-ой степени — 1906, орденами Св. Анны 2-й степени, 3-й степени — 1903, орденами Св. Станислава 2-й степени — 1904, 3-й степени — 1901, знаком 1-го Кубанского (Ледяного похода) — 3. 10. 1918 (посмертно, при утверждении знака), обладатель Георгиевского оружия «За храбрость» — 9. 05. 1907.

Отец: Егор (Георгий) Николаевича Корнилов (ум. 1906), бывший хорунжий 7-го Сибирского казачьего полка, вышедший из казачьего сословия и перешедшего в чин коллежского регистратора (1862). Жена (1896): Таисия Владимировна Марковина, дочь титулярного советника. Дети: Наталья (1897). Брат: Пётр, подпоручик, сослуживец будущего маршала Шапошникова по Туркестану в 1903 году. Сестра: А. Г, автор мемуаров изданных в Омске в 1919 году.

Труды относящиеся к Туркестану, Кашгару, Индии и Афганистану: Очерк административного устройства Синь-Цзяна. Сведения касающиеся стран, сопредельных с Туркестанским военным округом (СССТВО0), 1901, вып. XXVI; Вооруженные силы Китая в Кашгарии. СССТВО, 1902, вып. XXXII—XXXIII; Поездка в Дейдади. Общий очерк. Прибавление к «Сборнику географических, топографических и статистических материалов по Азии» (СМА), 1902, № 6; Сеистанский вопрос. Туркестанские Ведомости, 1902, № 41 (то же. — СССТВО, 1903, вып. XXXIX); Кашгария или Восточный Туркестан. Опыт военно-статистического описания. Ташкент, изд. штаба Туркестанского военного округа, 1903; [Сообщение, сделанное в Военном собрании Туркестанского военного округа 7 марта 1903 г.] Укрепленные пункты в сопредельных с округом областях Китая, Персии и Афганистана. Туркестанские Ведомости, 1903, № 22 (то же. — СССТВО, 1903, вып. XLV, XLVII); Историческая справка по вопросу о границах Хорасана с владениями России и Афганистана. СССТВО, 1904, вып. LX (то же. — СМА, 1905, вып. LXXVIII); Нушки-Сеистанская дорога. Маршрутное описание Нушки-Сеистанской дороги (участок Кала-и-Рабат — Кветта). СМА, 1905, вып. LXXVIII; Отчет о поездке в Индию. Добавление к СМА, 1905, № 8; Вооруженные силы Китая. Иркутск, изд. штаба Иркутского военного округа, 1911.

Архивы: Краткий отчет о поездке по Северной Монголии и Западному Китаю. РГВИА, ф. 1396, оп. 6 с, д. 149, л. 39—60; Военные реформы Китая и их значение для России. РГВИА, ф. 2000, оп. 1 с, д. 8474; РГВИА. Ф. 1396 (Штаб Туркестанского военного округа). Оп. 2. Д. 1543. Л. 2 об [данная Записка].

О нём (по теме): Басханов М. К. Русские военные востоковеды до 1917 г. Биобиблиографический словарь. М., Восточная литература, 2005, ISBN 5-02-018435-7; Басханов М. К. Генерал Лавр Корнилов. — London, Skiff Press, 2000, ISBN 5-94208-001-1; Колесников А. А. Русские в Кашгарии (вторая половина XIX — начало XX в.). Миссии, экспедиции, путешествия. Бишкек, Раритет, 2006, ISBN 9967-424-44-3; Ушаков А. И., Федюк В. П.. Лавр Корнилов. — М.: Молодая гвардия, 2006 (Жизнь замечательных людей) ISBN 5-235-02836-8; Самойлов Н. А. Азия (конец XIX — начало XX века) глазами русских военных исследователей // Страны и народы Востока. СПб. 1994. Вып. XXVII. С. 292-324; Белоголовый Б. Кашгарские письма Лавра Корнилова // Московский журнал. 1995. № 11. С. 2-9.