В ЗАСТАВКЕ: Концерт Ансамбля Песни и Пляски Краснознаменного Туркестанского Военного Округа, Кабул, весна 1980-го. Размещено 23. 08. 2008 года пользователем NN (Maestro) на сайте www.photosight.ru, к фотографии добавлено описание: Посвящается моим однополчанам! Дай вам Б. долгих лет, ребята, девчата! Камера не упомню какая была. Может быть «ФЭД», а может – «Киев». РАЗМЕЩЕНИЕ

НАС ПРЕДАЛИ. Об авторе: Валерий Кочергин "Писать начал в начале лета 2013 года, после первой подводной охоты.Подводный мир вызвал у меня массу эмоций, которых я не могу держать у себя. Сейчас пишу повесть на тему подводной охоты, любви, приключений и юмора "Легенда о летучем баране или битва при Лумиваара". Допишу и переключусь на тему Афганистана, где служил 1984-1986 гг. Четыре рассказа на эту тему ждут своей очереди. Названия рассказов: "Нас предали", "Баграмские зомби", "Мародеры" и "Офицерская честь" надеюсь их дописать до 15 февраля".

Из записок пьяного сержанта сороковой армии. Рассказ основан на реальных событиях так, как автор записал его со слов пьяного сержанта ограниченного контингента Советских войск в Афганистане (Сороковой армии Советского Союза).

Шел пятый год войны в Афганистане. Мы вернулись в часть вечером после выполнения боевого задания. Почти два месяца не видели бани и чистой одежды. Искупались в бане, поели настоящего горячего борща, и без ног повалились на кровати с настоящими белыми простынями. Сквозь сон слышу, как меня кто-то трясет за плечи. Открываю глаза. Вижу перед собой широко раскрытые от ужаса глаза дежурного по роте.

- Тревога! Подъем! – орал он мне прямо в ухо. - Выходи строиться! Оружия не брать! Быстро!

- Как не брать оружия? – крикнул я ему. – Тревога ведь!

- Ты что глухой? Приказ строиться на плацу без оружия!

За два месяца на так называемых боевых мероприятиях, мы автоматы из рук не выпускали. В туалет ходили с оружием. А тут тревога! И без оружия! Как то странно! Но приказ есть приказ. Оделся быстро. Встал в строй. Подбегает наш прапорщик. На ходу застегивает ремень.

- Рота! Слушай мою команду! – заорал он и в его голосе мы услышали нотки раздражения. – На право! Бегом! Марш!

Мы побежали за прапорщиком на плац. Там уже стоял почти весь полк. У всех были злые заспанные глаза. Все переспрашивали друг друга, в чем дело? Может быть, очередной генсек умер?

Прапорщик подошел к майору, стоявшему на середине плаца, и доложил, что мы прибыли. Затем подбежал прапорщик, и поставил нас в общую колонну, смешав с другими ротами.

- В чем дело, товарищ прапорщик? Вы зачем нас с хозяйственным взводом смешали? – спросил я, и рота одобрительно загудела.

- Туда куда Вас сейчас поведут, никто не спросит с какой вы роты! – сладко зевнув, заявил прапорщик и добавил. – Ну, прощайте «други»! А я пошел спать!

Прапорщик развернулся и пошел в сторону казармы. Мы переглянулись. Но тут майор на плацу скомандовал всем повернуться на право, и повел нас к воротам. Нас вывели за пределы части и повели в сторону дворца Амина. Без оружия все чувствовали себя как без штанов. Кругом война, духи, а тут целый безоружный полк.

Рядом со мной шел украинец Грохольский и узбек, которого Грохольский называл просто Чурка. Чурка в свою очередь называл Грохольского Хохлями.

- Хохлями, куда нас ведут, знаешь? - нервно дергая его за рукав гимнастерки, спросил узбек.

- Что тебе объяснять? Ты ведь все равно русский не понимаешь!

- Ну, Хохлями, скажи!

- Ладно, скажу! Только ты никому ни слова! Это военная тайна! Понимаешь? – узбек кивнул и подставил ухо Грохольскому.

- К духам нас ведут! Офицеры нас предали! И продавать теперь будут! За каждого по тысячи афгани!

- Вай бо! – испугался узбек. – Зачем продавать? Я не хочу продавать!

- Да ты не бойся! – сказал Грохольский и положил на плечо товарищу руку. – За тебя больше одного афгани не дадут!

Раздался дружный смех.

- Смотри-ка! – обращаясь ко мне, сказал Грохольский. – Чурка то, русский язык начал понимать! А то говоришь ему, бери тряпку машину мыть! А он типа не понимает!

- А почему ты думаешь, что за него больше одного афгани не дадут? – поддерживаю я шутку Грохольского.

- Да худой он! Вон одни кости торчат! Нас ведь духи будут покупать, что бы потом сожрать! А у Чурки одни кости! Никакого навару с него!

- Вай! Бо! – опять воскликнул узбек и начал шептать слова молитвы.

- Смотри-ка! Опять все понял! Быстро ты русскому языку учишься!

Шутка Грохольского на время отогнала тревогу, и в тоже время вложило в наши умы зерно сомнения. Никто раньше этого майора не видел. И из наших офицеров никого не было. Напряжение нарастало! Дорога вела к первому блокпосту, а за ним уже духи. Несколько сотен мужчин молча, шли за незнакомым офицером. Шутки и смех прекратились. Впереди была пугающая неизвестность. И вдруг по рядам пронесся вздох облегчения. Незнакомый майор, повел строй в сторону дома офицеров, который стоял недалеко от дворца Амина. Нас завели в просторный зал и усадили в кресла.

Грохольский положил голову на плечо узбека и с удовольствием зевнул.

-Короче мужики! Я все понял! – начал он важным тоном. - Нас подняли в два часа ночи и привели сюда, что бы прочитать нам лекцию о международном положении! Вы как хотите, а я буду спать! Люблю поспать на политинформации! – затем толкнув в бок узбека, строго ему сказал.

- Значит так, Чурка! Слушай приказ! Я буду спать, а ты внимательно слушай, что там замполит говорить будет! А потом мне расскажешь! Понял?

Узбек кивнул и с открытым ртом стал вертеть по сторонам головой.

- Не верти головой! – сладко зевнув, сказал Грохольский и тут же захрапел. Через минуту разговоры стихли, и по залу разнесся смачный солдатский храп.

Сон для солдата, это роскошь. И если была такая возможность, то солдат ее использовал полностью. Я тоже устроился в своем кресле поудобней и уже стал закрывать глаза, но вдруг увидел, как на сцену вышли два пухлых солдата. Они подошли к микрофону, расплылись в радостной улыбке и развели руки в сторону.

- Точно, политинформацию читать будут! – прошептал я и закрыл глаза.



Но вдруг зажегся свет, громко по ушам ударила музыка и на сцену выскочили десяток красивых девушек и парней в гражданской одежде. Девушки быстро кружились, обнажая стройные ноги! Парни скакали вокруг них! - Вас приветствует ансамбль краснознаменного Одесского военного округа! – бодрым голосом сообщили нам два пухлых солдата и отошли в сторону. И вовремя! Так как в это время выбежало еще десяток танцующих пар, которые заняли все свободное место на сцене! Это был шок! От резкого звука солдаты вскочили с кресел! Смотря на сцену широко раскрытыми глазами, они стали по привычке искать руками автоматы. Затем движение их рук становилось медленнее. Они осторожно садились на свои места, и крепко сжав руками впереди стоящие кресла, уже не могли оторвать взгляда от сцены. Через несколько минут оцепенение перешло в сопереживание. Солдаты чутко реагировали на реплики конферансье, смеялись, аплодировали и на короткое время забывали о том, где они сейчас и с чем им предстоит встретиться уже через несколько часов. Им казалось, что они уже дома. Рядом сидят мама, папа, любимая девушка и после концерта они выйдут из зала и окунутся в обыкновенную мирную жизнь. Из угрюмых солдат они превратились мальчишек, которым недавно исполнилось восемнадцать лет. Концерт длился три часа. Хотя нам казалось, что прошла одна минута. Ансамбль песни и пляски Одесского военного округа должен был дать этот концерт не смотря ни на время суток, ни на другие обстоятельства. Они тоже были солдаты. И у них был приказ дать этот концерт. И они его дали!

Пять часов утра. Полк возвращался после концерта в казармы. О сне уже никто не думал. Чувство восторга распирало душу. Всем нам хотелось петь, танцевать и жить! Узбек, которого звали Чуркой, с восторгом на чисто русском языке пересказывал все увиденные им номера концерта. Как оказалось, он хорошо знал русский язык и очень любил русскую литературу.

- Слушайте мужики! – громко на весь строй орал Грохольский, показывая пальцем на узбека. - А ведь и вправду искусство делает чудеса! Вон Чурка, на русском заговорил! Еще раз на такой концерт сходим он и на украинском заговорит!

Дружный хохот прокатился по строю. Полк шел в казармы. До подъема оставалось еще целых, двадцать пять минут и можно было поспать, но никто уже не заснул…