В ЗАСТАВКЕ: политический советник при посольстве СССР в Кабуле Михаил Филантьевич СЛИНКИН [5. 12.1925 — 10. 08. 2007] и кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК НДПА Махмуд Барьялай Фото из личного архива М. Ф. Слинкина, иллюстрация к его книге «Афганистан, страницы истории», материалы которой использованы при составлении данной биографической справки.



Махмуд БАРЬЯЛАЙ (Бариалай, Mahmud Baryalai, Mahmood Baryalai) [1944, Кабул — нач. дек. 2006, Германия], кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК НДПА, «парчамист». Сын генерал-полковника афганской королевской армии Мухаммада Хусейн-хана, сводный брат (по отцу) Б. Кармаля (в некоторых публикациях иногда именуется двоюродным братом), его мать была таджичкой, но, как и брат, Б. считал себя пуштуном. Окончил лицей Хабибия (1962) и Кабульский университет (экономический фак., и там и там вместе со своим кузеном, будущим министром финансов при Кармале и иностранных дел с дек. 1986 Абдулом Вакилем) и МГУ (1972-75). С 1966 в министерстве планирования.

Один из видных представителей партийно-родового клана «парчамистов» (Кармаль—Вакиль—Ратебзад), «пришедшего» к власти в результате советского вторжения в декабре 1979-январе 1980 годов. В 1968-70 гг. входил в редакторский актив газеты «Парчам». В 1970 (январь) подвергался непродолжительному заключению за участие в организации демонстрации против визита в Кабул вице-президента С. Агню. В июле 1973 года участвовал в организации поддержки членами своей фракции переворота М. Дауда, установившего в стране республиканский строй. Ряд видных парчамистов в благодарность получили от М. Дауда места в новом правительстве, но после того, как они отметились «совершенно бездарным стилем руководства, мелкими должностными преступлениями и теневыми интригами» (автор текста администратор сайта www.cccp-2.ru), в 1974 году М. Дауд вывел их из состава кабинета, что сыграло не последнюю роль в дальнейшем развитии ситуации и подготовки НДПА вооружённого захвата власти. В 1975 году избран кандидатом в члены ЦК, в 1977 на объединительной конференции – членом ЦК НДПА.

После переворота назначен членом Революционного Совета (29 апреля 1978), но уже 27 июня первым из числа видных деятелей фракции «Парчам» был направлен послом в Пакистан (28-го Наджип в Тегеран, 5. 07. Кармаль в Чехословакию, быв. Мвд Нур Ахмад Нур – в США, 6. 07. кузен Бариалая Абдул Вакиль отправлен в Великобританию, 10. 07 А. Ратебзад – в Югославию, Абдул Маджид Сарболанд – консулом в Бомбей, Феда Муххамад Дехнешин генконсулом в Кувейт, Г. Сарвар Юреш – в Мешхед).

В октябре1978 смещён с поста посла в связи с обвинениями в причастности к «преступному контрреволюционному, антиправительственному и антипартийному заговору» (Слинкин, 196). До конца декабря 1979 года вместе с семьёй и некоторыми другими парчамистскими деятелями (А.Ратебзад, Н.Ахмад Нуром, А.Вакилем, Наджибуллой) жил в Югославии на положении политического эмигранта (Слинкин, там же).

На пленуме 27 ноября 1978 года в речи «великого вождя» и «чуда Востока» Н. М. Тараки М. Бариалай был причислен ко второму эшелону парчамистских заговорщиков, «антихалькисткая фракция, именуемая парчамистами»: (Ф. М. Дехнешин, М. Сарболанд, Н. Тахзиб, Г. С. Юреш, «<…> эти лица играли главную роль в руководстве заговором»)*. Единственный из этой категории Б. был исключён из партии, остальные переведены в кандидаты в члены НДПА, впрочем, вскоре все они оказались в тюрьме.

В январе 1980 вновь избран членом ЦК НДПА и членом Революционного совета, назначен (в феврале?) заведующим Международным отделом ЦК НДПА. На VI пленуме ЦК (11 . 06. 1981) избран секретарём и кандидатом в члены Политбюро ЦК. Многие годы возглавлял афганскую Ассоциацию выпускников советских вузов.

При Кармале Бариалай подвизался преимущественно в сфере идеологии и пропаганды. При этом риторика М. Бариалая носила отчётливые следы влияния пустопорожнего, выспреннего имеющего малое отношение к реальности разглагольствования партийных пропагандистов времён Леонида Ильича: даже годы спустя, уже покинув родину, он по-прежнему был склонен произносить перед своим сторонниками долгие и крайне малосодержательные речи. Однако в приватных разговорах, иногда – в речах (не в статьях!) этого товарища постоянно и направленно проводилась мысль о том, что раз уж советские вошли и оказывают помощь, то именно они несут всю полноту ответственности за то, что происходит в Афганистане.

Советский дипломат В. С. Софрончук в одной из своих статей с явным неодобрением пишет об этом характерном приёме тов. Бариалая 1980-ых годов: «Надо сказать, что уже на том этапе, задолго до ввода советских войск в Афганистан, явственно проглядывался этот иждивенческий настрой тогдашних афганских руководителей. Впоследствии, после ввода войск, этот настрой получил свое дальнейшее развитие, вплоть до тезиса, который в открытую проповедовал тогдашний секретарь ЦК НДПА Махмуд Барьялай – «советские за всё в ответе»» (Международная жизнь. 1990 - № 12.

Справедливости ради, надо отметить, что Б. (по свидетельству с симпатией относящегося к нему Слинкина) не пользовался поддержкой у многих советников, кагэбистов и посла Ф. А. Табеева, имевшего склонность чрезмерно вмешиваться в дела, которые выходили за рамки его компетенции***. Слинкин даёт высокую оценку деловым и человеческим качествам Б., которая представляется мне всё же несколько преувеличенной: «На всех этих постах ярко проявились его незаурядные способности и присущие ему благородные человеческие качества. Его отличали большая требовательность к себе и подчинённым, профессионализм, деловитость, организаторский талант, высокая культура и всесторонняя образованность. Владеет языками дари, пушту, английским и русским. По характеру он - человек общительный, скромный и честный и вместе с тем душевно легко ранимый. При любых обстоятельствах он оставался подлинным патриотом своей родины, искренним другом Советского Союза и ни в коей мере не «западником», как его облыжно пытались в те годы характеризовать заглазно ответственные лица из КГБ и МИДа СССР»****.

Главный редактор органа ЦК НДПА газеты «حقیقت انقلاب ثور» («Хакикат-е инкилабе саур», заместитель редактора — 3. Танин)******. Оставался на этом посту до середины 1982 года.

В начале лета 1986 смещён с поста зав. Международным отделом ЦК НДПА, а в июне 1987 года выведен из состава Политбюро, наконец, 17. 10 1987 и из состава ЦК (обвинялся во фракционной деятельности и в несогласии с политикой «национального примирения»).

В 1986 году стоял у истоков создания группы «Организация освобождения народа Афганистана», объединившей особо заскорузлых кармалистов, наиболее пострадавших от наджиповских чисток (летом 1988 группа преобразована в одноимённую партию). Арестован ВАД в числе активистов партии (Б., Э. Хасан, М. Я. Садыки, Б. Гиаси, С. А. Пайгир, А. Маджидзаде***** и др.) осенью 1988. В феврале 1989 (не без давления советских товарищей) освобождён из тюрьмы и вскоре (в июне?) назначен первым заместителем председателя исполкома и членом исполкома Совета министров (находился на этом посту до самого краха в апреле 1992). Избран членом Центрального совета и членом Исполнительного бюро партии Ватан (перекрашенная Наджипом НДПА, июнь 1990).

Когда в 1992 году к Кабулу подступили таджики Дустума и Масуда, тов. Бариалай со своими сторонниками из числа прежних парчамистов, оказал им помощь при захвате Кабульского аэропорта. 15-го апреля именно рафик Бариалай со товарищи помешали бывшему их тов. Наджипу бежать из Кабула в Индию и вынудили его спрятаться в представительстве ООН. Ахман Шах Масуда тов. Бариалай хотел бы видеть декоративным главой нового Афганистана, символической фигурой, предполагая править из-за его спины, но этого не случилось)) и вскоре самому тов. Бариалаю пришлось спешно выехать в Пакистан, оттуда – в Индию, а затем – в Германию.

Непродолжительное время являлся советником министра иностранных дел Исламского государства Афганистан Сеида Сулейман Гилани.

Оказавшись в Европе, Бараилай почти до конца жизни не оставлял попыток взять под контроль идейно близких ему эмигрантов из числа афганской диаспоры в Германии (см. ниже), один из лидеров «Nahzat-e Faragir-e Democracy wa Taraqi-e Afghanistan». Умер от рака. Жена: Нахид Джамиля (дочь А. Ратебзад), в 1974 году при посредничестве кабульской резидентуры КГБ, с которой тесно сотрудничал её дядя Б. Кармаль, получила возможность пройти курс лечения в СССР (дядя и проч. родичи тоже лечились и накачивались опытом революционной борьбы за счёт гос. бюджета Советского Союза). В мае 1990 была ранена «в результате разрыва ракеты во дворе Института общественных наук ЦК НДПА, где она преподавала», ранение привело к тяжёлой инвалидности. Позднее жила в Германии. Дети: Роман и Марьям.

Написано с использованием биографической справки, составленной М. Ф. Слинкиным.

* М. Ф. Слинкин в своей работе «НДПА у власти. Время Тараки-Амина (1978-1979)» склоняется к мнению, что заговор парчамистов против руководства Тараки-Амина имел место быть. См. стр. 59-65:

*** В другом месте своей книги Слинкин даёт следующую характеристику этому дипломату: «<…> высокопоставленных советских особ, типа грубого по своей натуре, маловоспитанного совпосла Ф. А. Табеева», стр. 234.

**** Увы, некоторые поступки г-на Б. не позволяют мне безоговорочно согласиться с панегириком, вышедшим из-под пера покойного Слинкина (при всём уважении к этому честному и достаточно смелому историку). Хотя, конечно, «западником» тов. Бариалай не был. Этим товарищи из КГБ явно приукрасили образ товарища Бариалая, сгустили краски. Забавно, что и сам этот товарищ впоследствии, после краха народно-демократического режима, осел на Западе и многие товарищи из бывшего КГБ, до сих пор активно «борясь» с Западом (запугивая российского обывателя обещаемым уже 70 лет), давно отбросив партбилеты и отрёкшись от всяких истлевших догм, предпочитают обогащаться в западном стиле, а некоторые – именно в странах капитала прятать заработанное в нелёгкой борьбе с происками врагов СССР-России и не знаю, что там от нас в итоге их «борьбы» с Западом, останется...

Не откажу себе в удовольствии процитировать ещё один фрагмент из г-на Слинкина: «М. Барьялай последовательно выступал за развитие Афганистана по демократическому пути. Умиротворение он видел лишь на путях создания коалиционного правительства без всякой дискриминации всех завязанных в афганском кризисе сил и проведения всеобщих свободных выборов». ))

***** О том, как редактировался и издавался этот «орган» коротко пишет в своих афганских воспоминаниях политсоветник газеты, художник-карикатурист Юр. Черепанов.

***** все активисты этого «движения» были вытеснены из руководства партией и страной товарищем Наджипом и питали к нему не проходящую ненависть, даже не смотря на то, что принадлежали к одному с ним клану в НДПА: Анахита Ратебзад, бывш. член Политбюро ЦК НДПА, секретарь ДОЖА; Бурхан Гияси, бывш. первый секретарь ЦК ДОМА; и далее по списку.

Слинкин добавляет: «Как М.Барьялай рассказывал автору, Наджибулла перед указанным назначением принёс ему извинения за незаконный арест и тюремное заключение и в своё оправдание заявил, что де эти репрессии были предприняты не по его (Наджибуллы) инициативе, а по требованию представителей КГБ в Кабуле», указ соч. стр. 197.

© М. Ф. СЛИНКИН, 1986

ПРИЛОЖЕНИЕ (отрывок из опубликованной в 1987 году на Западе митрохинской «КГБ в Афганистане»):

МИТРОХИН: «двоюродный брат Бабрака Махмуд Барьяли, член ЦК НДПА, на встрече в Москве с оперативным работником Некрасовым Э.И. просил связать <его> с кем-нибудь из ЦК КПСС, он хотел обрисовать положение в стране. Барьяли высказывал своё непонимание почему в СССР, в советской литературе по Афганистану в качестве ведущей демократической партии страны указывается группа хальк, а парчам почти не упоминается. Но лишь в партии парчам подлинные коммунисты и КПСС ошибочно делает ставку на хальк. Истинными вдохновителями и организаторами революции были парчамисты и их сторонники в армии, бронетанковых войсках. Однако с помощью интриг и махинаций власть захватили халькисты, оклеветали военных, поставили своих сторонников, после чего приступили к разгрому парчам, которая в составе ЦК имела 19 мест из 29.

Тараки единолично решил всех 19 членов ЦК направить послами за границу, сняв их с постов в стране. Бабрака направили в ЧССР, его в Пакистан, Hyp Ахмеда в Вашингтон, Валила в Лондон, Анахиту в Белград. Амин сказал ему, что решения Тараки должны беспрекословно выполняться. Тех,кто не подчинится, будут расстреливать, как это делал Сталин. На возражение Барьяли что их революция имеет свои особенности и что нельзя слепо копировать то, что было в СССР при Сталине, которого, кстати, осудили за его преступления сами советские товарищи, Амин возразил, что он по-дружески предупреждает Барьяли, но тот волен сам распоряжаться своей судьбой. Междуусобнал борьба чревата серьёзными последствиями, преследуются те люди, которые беспредельно преданы Советскому Союзу. Это должно насторожить советских товарищей. Для СССР, пока не поздно необходимо принять меры и поправить своих афганских друзей, поскольку авторитет СССР пока ещё остаётся непререкаемым для руководства НДПА и вооружённых сил <…>

Резиденту в Исламабаде Батраеву Б. Н. сообщено о назначении Барьяли афганским послом, просили натаскивать его по вопросам дипломатической практики и функций посла с тем, чтобы помочь Барьяли быстрее перестроиться психологически с позиций фрондирующего против своего правительства, партийного оппозиционера к позиции посла своей страны, добросовестно, с честью и достоинством выполняющего возложенные на него государственной важности обязанности. Батраеву разъяснили, что принципиальных различий между группировками нет. Направленные на заграничную работу бывшие руководители парчам остаются стойкими ленинцами, преданными делу социализма, прогресса в Афганистане.

В случае, если Барьяли будет допускать критические высказывания в адрес Тараки, суждения такие не поддерживать, а проводить мысль о том, что в настоящее время в интересах народа Афганистана следует основное внимание обращать на укрепление рядов НДПА. Сторонники Бабрака в беседах с советскими представителями проводят ошибочные взгляды о том, что группа хальк не контролирует положение в стране, будучи занята борьбой с группой парчам и что из-за этого в ближайшее время возможно осложнение обстановки в ДРА."По нашему мнению, такая информация носит субъективный характер и отражает лишь мнение сторонников Бабрака.В беседах уходить от обсуждения этих проблем,не позволять втягивать себя во внутреннюю борьбу в НДПА.

Дальше – ещё интереснее:

Восстановление связи в июне 1978 года Барьяли /"Шир"/ принял с энтузиазмом, проявил желание быть полезным. В сентябре по линии МИД послу СССР послано указание, в котором говорилось, что если к нему обратиться посол ДРА по вопросу внутриполитической борьбы в НДШ то сказать, что данный вопрос является внутренним делом Афганистана. Если же посол ДРА не пожелает возвратился на родину, то следует исходить из того, что ему не будет дано политического убежища в СССР.

Сходным образом должен действовать резидент. Барьяли на встече с Батраевым затронул вопрос политического убежища, но тот в тактичной форме отказал. Посол сказал, что в Кабул не вернётся, просил передать советским руководителям что, несмотря ни на какие невзгоды, он останется настоящим коммунистом и верным другом Советского Союза. Барьяли выехал в Чехословакию, встретился там с Бабраком, потом приехал в Москву, позвонил на квартиру Некрасову. В телефонном разговоре Барьяли сказал, что парчам находится в критической ситуации, создалось трагическое положение, Tам всем грозит гибель, он умоляет принять срочные меры по спасению Бабрака и его сторонников.

-Во имя гуманизма спасите нас! Во имя гуманизма спасите нас! Эту фразу он произнёс несколько раз с рыданиями. -Не знаю, что делать,как быть дальше. У меня нет никаких средств к существованию. Все надежды на советских товарищей. У меня есть письмо Бабрака, но не знаю кому его передать.

О состоявшемся разговоре доложено Суслову и Пономарёву. Те распорядились принять Барьяли в МО ЦК, беседовал с ним сотрудник отдела Поляков Г.А. Ульяновский от разговора уклонился.

Барьяли жаловался, он не понимает позиции Советского Союза и его отношения к физическому истреблению настоящих и верных коммунистов. Пузанова обвинял в дезинформации советского правительства о положении в стране. Ради наград и поощрений тот готов пожертвовать жизнями тысяч истинных коммунистов. Барьяли вопрошал почему сейчас Москва советует ему самому решать стоит или не стоит возвращаться в Кабул, будто она не в курсе событий там. Раньше ему всегда давали советские товарищи советы как поступать и он никогда не подводил. Изложил мнение Бабрака на положение в стране. Особое недовольство Бабрак высказал в адрес Пузанова."

-0н должен быть не только послом, но и коммунистом. Парчамисты решили не обострять на данном этапе революционную обстановку. Такое решение нельзя понимать как капитуляцию."-Пройдёт полтора месяца и ситуация в Афганистане изменится не в лучшую для Тараки сторону. Проявляемое уже сейчас недовольство правительством будет становиться всё более всеобъемлющим. Время восторгов прошло, за ними последует критика и выступления против Тараки. Представительство КГБ, резидентура также отмечали неполадки. Руководстве НДПА. в лице Тараки и Амина не прислушивается к высказываниям и пожеланиям ЦК КПСС о сплочении всех демократических сил афганского народа, привлечении их к активному участию в преобразовании страны. В политических кругах ДРА и НДПА циркулируют мнения, что борьба против парчам и критически настроенных халькистов предпринята Амином для укрепления своего лидирующего положения в партии, государстве и армии. Учитывая личные качества Амина, считают, что в перспективе он может предпринять аналогичные действия против Тараки и его ближайших сторонников».