В ЗАСТАВКЕ: «КОНДОТЬЕР», коллаж на основе французского манускрипта XV века, портрета А. А. Проханова, кисти Г.В.Животова, фрагмента текста «DELL’AMBIZIONE», Никколо Макиавелли (ок. 1520 года).
Поэтическое сочинение «О тщеславии» (
Capitolo dell' Ambizione) , в котором описываются несчастья, случившиеся с людьми в силу их пагубных пристрастий, Макиавелли посвятил своему приятелю Луиджи Гвиччардини (Guicciardini, Luigi, 1478-1551), старшему брату другого своего знакомца - историка Франческо Гвиччардини. Впоследствии, уже в конце жизни Макиавелли, Луиджи был гонфалоньером Флорентийской Республики, перед самым падением семейного наследственного режима Медичи в катастрофическом для папства 1527 году. Спустя несколько месяцев после этих драматических событий, Макиавелли умер.
Процитирую тут слова о
Capitolo dell' Ambizione, сказанные биографом Макиавелли, историком Николо Каппони: "Произведение сдержит легко проступающие аллюзии на «Божественную комедию» Данте Алигьери, которую Никколо очень любил, и его сочинение предупреждает флорентийцев о том, что разобщенность, порожденная гордыней, неизменно влечет за собой несчастья" (N. Capponi,«Machiavelli»).
Завершающие строки этого произведения я предлагаю Вашему вниманию, как приложение к оригинально трактованному художественному образу нашего известного литератора и общественнаго деятеля Александра Андр. Проханова. Оба автора, которых пока разделяют века, видели войну, знали её и писали о ней:
Io sento Ambizion, con quella scola
Ch’al principio del mondo el ciel sortille,
183 Sopra de’ monti di Toscana vola;
E seminato ha già tante faville
Tra quelle genti sì d’invidia pregne,
186 Ch’arderà le sue terre e le sue ville,
Se grazia o miglior ordin non la spegne.
Я чувствую тщеславие земное,
что в небе над Тосканою витает,
и над горами рассыпает искры,
столь завистью раздутые людской,
что в пепел обратить способны домы,
коль не унять её крутою мерой
иль Божьим милосердием...
Итальянский текст «О тщеславии» имеется в
ВИКИТЕКЕ.
_____________________________
Отмечу так же, что основой для живописного стимпанка Животову послужил знаменитый рисунок Leonardo da Vinci "Кондотьер"/"Воин в шлеме и доспехах"*, так что на мою долю выпало лишь подобрать к портрету раму и приличествующие случаю стихи.
Не вдаваясь в подробности своего отношения к личности Проханова, его роли в событиях последней четверти века и, в особенности, последних нескольких лет, должен заметить, что на фоне многих бесцветных, безъидейных, унылых и мелких своих современников, завистников и вечных оппонентов, А. А. предстаёт перед нами цельной личностью, хара́ктерной и, отчасти - ренессансной, что, на мой взгляд, удачно подмечено художником, умеющим понять и принять своего героя.
В дни, когда в адрес Проханова раздаются самые развязные проклятия и глумливые насмешки,
считаю необходимым хотя бы маргиналием на полях чужого произведения воздать должное его заслугам и роли в нашей, быстро утекающей жизни, которую мы бездарно тратим на склоки, свары, борьбу амбиций и сладостное оплёвывание ближнего. Сам в этом, увы, много грешен.
Что останется от нас? От меня, к примеру? И останется ли что-то? От Проханова останутся книги... видимо, лишь немногие из тех, что он написал, но кое-что останется. И этот его след тоже достоин наших уважения и признательности.
И последнее. Не судите, да не судимы будете...
Исторический приговор Проханову не нам произносить, может быть, он уже и произнесён даже... но, повторюсь, то не нашего ума дело. Бог даст, и приговора этого мы не узнаем. Не успеем узнать.
